Одержимые блеском: о драгоценностях и о том, как желание обладать ими меняет мир

Когда я была совсем маленькой – мне еще не исполнилось и десяти, – люди спрашивали меня, кем я хочу стать, когда вырасту. Я отвечала с твердой уверенностью: «Агентом КГБ». Это были восьмидесятые годы, и взрослым такой ответ был не по вкусу, ни учителям, ни педиатрам, ни друзьям моих родителей, ни родителям моих друзей. Мой отец обычно смеялся. Но моя мать щипала меня за шею, ослепляла гостей голливудской улыбкой и шипела мне на ухо: «Прекрати, Аджа».

Разумеется, в том возрасте у меня не было никаких глубоких познаний в политике и определенно никаких претензий к моей собственной стране. Я была влюблена в саму идею КГБ. Во всем родители виноваты. С их разрешения я в детстве смотрела слишком много фильмов о Джеймсе Бонде. Едва ли я понимала сюжет, не говоря уже о подтексте. Но я точно знала, что мне нравится мех, нравятся сапоги-ботфорты и девушки Бонда. Я всегда питала слабость к плохим парням. Еще малышкой я плакала, когда в конце диснеевских мультфильмов злая королева терпела поражение. Судя по всему, мои симпатии к злу очень глубоки. И все же при мысли об Арманде Хаммере у меня бегут мурашки.

Хаммер соединил в себе самые худшие стороны лжеца, вора, предателя, военного спекулянта (пусть это и была холодная война), мошенника и хищника. Он, безусловно, был умен и невероятно успешен. Ему удавалось превращать один успех, достигнутый с помощью предательства и интриг, в следующий, затем в еще один и еще один, словно он вальсировал по залу, меняя на ходу партнеров.

Так кем же был Арманд Хаммер? Тони Фабер называл его «человеком, который дал толчок американскому роману с Фаберже». Блестящий журналист Эдвард Дж. Эпштейн утверждал, что это «один из величайших мошенников двадцатого века». Они оба были правы. Самая большая афера Хаммера заключалась в том, что он продавал Америке пасхальные яйца Фаберже, воспользовавшись эмоциональным мифом об истребленной династии Романовых, и отправлял деньги тем самым людям, которые это сделали и были в то время заклятыми врагами Америки.

Для публики он был успешным промышленником, президентом компании Occidental Petroleum на протяжении десятилетий. Его называли доктор Хаммер, хотя он никогда не занимался медициной, и «гражданином-дипломатом» с личными связями и постами президента ассоциаций по всему миру. Хаммер был знаменитым филантропом и коллекционером предметов искусства. Он не знал стыда и занимался саморекламой. Незадолго до его смерти в 1990 году его персону активно лоббировали на получение Нобелевской премии мира, ни больше ни меньше.

И б'oльшую часть своей жизни Хаммер был советским агентом.

Серп и молот

Арманд Хаммер родился в Соединенных Штатах, но был сыном украинцев-иммигрантов. Его отец Юлиус Хаммер был не только преисполненным энтузиазма социалистом (за которым тщательно следили), но и одним из основателей Коммунистической партии США. Он начинал с сети аптек, которые превратились в компанию Allied Drug and Chemical. Когда он попал в тюрьму (поговаривали, что отец отправился за решетку вместо своего сына Арманда), его сыновья продолжали руководить бизнесом.

Первый раз Арманд Хаммер приехал в Советский Союз под предлогом бизнеса. Вид и форма бизнеса зависели от того, с кем он разговаривал. Он подал заявление на получение выездной визы и выехал из США, имея на руках специальное разрешение правительства побывать в Европе по делам Allied Drug. В заявлении на получение визы Хаммер указал, что собирается посетить Западную Европу с краткосрочным визитом. Затем он каким-то образом оказался в Советском Союзе, где оставался почти десять лет.

Уверяя, что его трогает бедственное положение русского народа, Хаммер занялся предпринимательской деятельностью, не возвращаясь в США. В самом начале своего пребывания в России он посетил шахты на Урале. Без всякой видимой причины Хаммер пообещал сделать так, чтобы из США пришло судно с зерном в обмен на русские «концессии», которые состояли из предметов роскоши, таких как меха и драгоценные камни.

Это привлекло внимание Ленина. Он решил превратить Хаммера в первого западного посредника, или «концессионера». Первого и, как оказалось, последнего.

Хаммеру повезло сразу. Одной из концессий, о которой он договаривался, было право на эксплуатацию асбестовой шахты на Урале. По мнению Эпштейна, «вскоре после встречи с Лениным Хаммеру сказали, что его семейная фирма будет не только разрабатывать асбестовую шахту на Урале. Она станет финансовым каналом для советской деятельности в Соединенных Штатах в то время, когда такая деятельность была незаконной»[241]. Частью плана была банковская деятельность в Нью-Йорке и использование Allied Drug для отмывания денег и их перекачки из США в Россию[242]. Хаммер также вел переговоры о так называемом праве на импорт зарубежной техники и автомобилей. Он же договаривался о полулегальных сделках от имени советского правительства.