Одержимые оборотнем

– Ох! Остальное потом домою, – устало убирая с лица растрепавшиеся волосы, она смотрела на результаты своих трудов – гостиная и кухня сверкали чистотой, чугунная каминная решетка и камни облицовки были отмыты от копоти, экран из жаростойкого стекла искрился под светом тяжелой бронзовой люстры. Комнаты Сахеля и Ранбира она вычистила еще раньше. – А завтра еще и знакомство с сокурсниками, – тяжело вздохнула она и поднялась к себе.

Закрывшись в ванной, Самайра встала под упругие струи душа, благодаря Богов за то, что водопровод не разрушился или это брат восстановил его, не важно. Главное – он есть. Смывая с себя хлопья ароматной пены, Самайра задержала пальцы на более гладком и светлом, чем остальная кожа, шраме от ожога – неисчезающем свидетельстве того, о чем не позволял забыть брат.

Когда начался пожар и родители остались охранять тайный ход, по которому велели преданному слуге вывести детей, еще нестарый Сахель, взяв маленького Ранбира одной рукой за ладошку, на другой лежала крошка-Майра, стал пробираться к туннелю; вот тогда, горящая балка, упав, задела малышку. Пеленки мгновенно загорелись. К счастью, их удалось быстро потушить, но вот похожий на солнце шрам навсегда остался на бедре Самайры.

Глава 4.

Вершины окружающих Удайпур гор золотились отблесками закатного солнца, а Абхилаша наносила последние штрихи, стараясь сделать свой облик еще более привлекательным. Еще раз прошлась по лицу широкой кистью для пудры, продела в мочки длинные тяжелые серьги и, тряхнув головой, покинула комнату.

– Ты куда так поздно собралась? – спросил Аниш дочь.

– К подружке, – равнодушно ответила она и поправила волосы, отчего на запястьях звякнули многочисленные браслеты.

– А подружку не Раджит зовут? – Аниш отложил старинную книгу в кожаном потрепанном переплете, которую читал до появления дочери. – Мне не нравится, что ты бегаешь за этим репортеришкой. У него старинная фамилия, но род занятий не соответствует нашему статусу, и ты должна это понимать. Моя дочь не может пятнать свою репутацию, общаясь с подобными людьми, и ставить под угрозу возможность заключения достойного союза.

Абхилаша подбоченясь выслушала речь отца.

– Разве может репутация одного человека сравниться с интересами всей семьи? – надменно спросила она. – Я и иду, как раз затем, чтобы узнать об интересующем нас человеке. Как уже говорила, Чаухан получил задание написать о нем статью. Вот я и узнаю, что ему удалось выяснить.

– Дочка, не думай, что удалось меня одурачить. Я прекрасно вижу твой интерес к журналисту, ведь прекрасно знаешь, что он тебе не пара. Но сейчас ты права – я хочу узнать о новичке все, что только можно.

– Конечно, папочка, – Абхилаша, приподнявшись на цыпочки, поцеловала отца в щеку. – А за репутацию не волнуйся – наш статус таков, что каждый в этом городе, не задумываясь, возьмет меня замуж, не смотря ни на какие пятна.

– Абхи! – громыхнул отец, но дочка поспешила покинуть комнату и не увидела его занесенную руку.

***

Раджит услышал шум автомобильного мотора и, выглянув в окно, поморщился – он узнал машину семьи Прамара и знал, кто решил приехать в столь поздний час, да еще и на окраину города. Абхилаша. С тех пор, как его, успешного журналиста, пригласили в колледж прочитать курс лекций, девушка стала его преследовать. Сначала она пробралась на работу, а сейчас заявилась домой. Но у Раджита не было ни малейшего желания связываться с избалованной и капризной девицей из богатой семьи. Он осмотрелся: раскрытый рюкзак лежал в кресле, свешивалось с подлокотника наполовину вытащенное полотенце, на столе стояла чашка с недопитым чаем и лампа, абажур которой был обклеен разноцветными стикерами, а через приоткрытую в спальню дверь виднелась разворошенная кровать и сброшенные прямо на пол джинсы. Сам же он, после душа был еще в обернутом вокруг бедер полотенце. Мысль одеться и принять гостью в приличном виде, после небольшого раздумья, была решительно отметена. «Она не предупредила заранее о своем визите, а у себя дома имею право ходить хоть голым», – подумал Раджит и услышал резкий стук в дверь.

Солнце уже скрылось за горами, тусклая лампочка над дверями едва рассеивала ночную тьму, и Абхилаша зябко передернула плечами, косясь на темнеющий невдалеке лес. «И почему он живет черте где, а не в центре?» – думала она, переступая с ноги на ногу – девушке не нравилась дикая природа, зеленой траве и проваливающейся под каблуками земле, Абхи предпочитала мощеные улицы и огороженные бордюрами клумбы. Адрес Раджита она узнала в редакции газеты, там же узнала и про его нынешнее задание. Дверь скрипнула, Абхилаша, перестав осматривать окрестности, повернулась на звук и онемела – в нешироком проеме стоял почти обнаженный мужчина. Жадным взглядом она ощупывала контуры его торса, очерченные ярким светом, находящихся за спиной Раджита и невидимых Абхилаше светильников, лицо же репортера оставалось в тени.