Одержимые войной. Доля

Не дождавшись, чтобы дверь открыли изнутри, непрошеный гость просто вломился в квартиру. Это был человек в милицейской форме с оружием в руке. Рядом с ним были трое – сотрудник прокуратуры и двое понятых. Застань они Костю «тёпленьким» сейчас, неизвестно, чем бы для него всё обернулось. Но, ворвавшись в комнату, где только что спал тот, кого послушным работникам внутренних дел было поручено доставить в отделение, где его ожидал офицер госбезопасности, и, не обнаружив никого, они, потоптавшись пару минут, докладывали по рации: «Товарищ майор, всё пусто!». Инициировавший спецоперацию майор Валентин Давыдович Целебровский, сам не знал, кого именно застанет на квартире у Никитина. Получив в три часа ночи кассеты и убедившись, что ликвидированный капитан действительно располагал компроматом, более того, «копал» одновременно чуть ли не под каждого из руководителей лабораторий и групп секретного 13-го отдела, Валентин Давыдович разозлился не на шутку. «Может, и не стоило сразу кончать его? – рассуждал сам с собой вслух офицер, наливая стакан коньяка. – Может, стоило немного поиграть с ним в прятки? В конце концов, при новом раскладе Логинов будет пятки лизать, а Никитина можно было бы держать за дурачка. Пусть бы себе сливал по очереди помои то на одну, то на другую команду!». Однако, поразмышляв некоторое время, Целебровский пришёл к выводу, что всё же лучше иметь одного уничтоженного крота, чем малоуправляемого живчика под носом. В сложившемся раскладе положение Целебровского было сложным. Его секретную лабораторию психотроники курировал некогда лично Пуго. Теперь, после ликвидации (либо действительно самоубийства?) последнего, наработки лаборатории слишком лакомый кусочек, чтоб её, например, просто прикрыли. Наверняка, найдутся желающие завладеть результатами многолетней работы. И первым, конечно же, будет вечный конкурент Беллерман! Вот уж кого Целебровский одновременно и боялся, и ненавидел, и уважал всеми фибрами организма! Поэтому, едва запахло жаренным, Целебровский наладил свою слежку за Беллерманом и его людьми, могущими как-то пересекаться с Логиновым. Валентин Давыдович рассуждал примерно так. Если при перетряске всех структур сейчас будут выигрывать те, у кого больше компромата, его надо добывать. Если сейчас, как некоторые болтают, окажутся в выигрыше те, в чьих жилах больший процент «западной крови», то, при равенстве по этому параметру Беллермана и Целебровского, неплохо бы иметь о нём побольше информации. Наконец, если правы те, кто утверждает, будто Владислав Янович «служит двум господам», то документальное подтверждение этого факта было бы тоже хорошим козырем в будущей игре. А когда же начать сбор фактов и фактиков, как не сейчас, на фоне всеобщей подозрительности и неразберихи?

Логинов, тем временем, подъезжал к Москве. Обычно спокойно переносящий железнодорожную тряску, в этот раз он нервничал. Бессонница внушала «левые» мысли, и несколько раз он ловил себя на том, что испытывает с трудом сдерживаемое желание сойти на первом же полустанке и стремглав лететь домой. Отгоняя наваждение, он уговаривал себя, что ничего страшного произойти не могло, ибо всё уже случилось в середине августа. Теперь остаётся только грамотно перегруппироваться и работать дальше. Однако сердце то и дело ёкало в ответ на покачивания вагона на стыках рельс, и сон летел прочь. Причина волнений, казалось бы, лежала на поверхности. Страна вступила в полосу катастроф, и всякий срочный вызов «наверх» мог означать либо приближение, либо полное наступление очередной из них. А как знать, не коснётся ли такая катастрофа тебя лично?