Одержимые войной. Доля

«Отче наш…» У каждого есть отец. У Андрея далеко, неизвестно, где. Но это не значит, что его нет. Не дать себе усомниться в нём, сохранить в душе чистый, как небо, образ отца, породившего жизнь и воспитавшего в сыне Человека, – наипервейшая задача. «…иже еси на небеси…» Да-да, забираясь так высоко в горы, он там, как на небе. А для сына отец и есть небо. Мать – сыра земля. Верить отцу, ни на миг не допуская кощунственной мысли о преступлении, что пытается поселить в душе сына «лебезянская нечисть». «…да святится имя твое…». «Александр! Папа! К твоему имени никогда не пристанет тёмное пятно». «…да будет воля твоя…». Андрей не перечил отцу и тогда, когда судьба развела их и общение стало редким, а юноша проходил период, когда чаще всего возникают конфликты со старшими. Он всегда тянулся именно к отцу и всегда слушался его. «…хлеб наш насущный даждь нам днесь…». А в сущности, чего не хватает Андрею? У него всё есть для нормальной человеческой жизни. Даже, можно сказать, некоторый избыток. И стоит ли задумываться о том, что будет завтра, если сегодня всё необходимое для жизни уже есть? И пребудет! Пожалуй, всё-таки надо при первом же удобном случае отказаться от избытка, то есть от роли председателя кооператива, которую избранный-назначенный на эту должность Долин считал для себя чересчур обременительной. «…и остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должникам нашим…». Господи! До чего ж прекрасная заповедь! Ничего не требовать и самому быть свободным от долгов, ежедневно невидимыми стальными канатами опутывающими волю, самую душу человека в обществе… «…и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго…». Точно про него! Устоять, не ввязываться в бой с ветряными мельницами, а использовать силу ветра против них же. Они сами себя разрушат. Сначала запутаются в собственных интригах и мерзости, потом развалятся на части. Главное – не бояться их! Они ничего не смогут, как бы ни пугали. Просто не надо корчить из себя героя, лезть на рожон. Кто ж из мудрецов говорил, главное – выбрать срединный путь?..

Выйдя из храма полным сил и бодрым, Андрей, только что пожертвовавший крупную купюру на восстановление часовни, оставил другую в церковной лавке, где приобрёл образок и несколько книжек, подал мелочь нищему у церковной ограды и, сам не узнавая себя, быстрым шагом отправился домой, решив со службой сегодня повременить. Если уж ему нынче пришлось столкнуться с такими чрезвычайными обстоятельствами и предпринять столь необычные для себя шаги, то от кооператива не убудет, если председатель ещё на день задержится. Авось быстрее переизберут другого…

Дома он первым делом обошёл свой цветник, полил, разговаривая с растениями, как со старыми приятелями. За этим занятием и застала его жена, возвратившаяся из школы. Он был так увлечён, что не услышал, как она вошла, продолжал беседовать с цветами, поглаживая стебли и листья, вытаскивая из горшков соринки, удаляя сухие листики, разрыхляя кое-где слипшуюся в комья землю. Маша стала на пороге, некоторое время наблюдала за Андреем с улыбкой, а когда он обратился к одному из кактусов со словами: «Ну что ты вылупился, как старый баран? Пора бы уже и зацветать, парень!», прыснула со смеху. Андрей вздрогнул, обернулся и смущённо проговорил:

– Так вот, Машута, решил пообщаться с ними. Больно уж грустно было без тебя. И побеседовать не с кем. А хорошо мы ночью поговорили, а? Проходи, раздевайся, я сейчас.

Он поспешил на кухню, уговаривая себя: «Пугают. Есть голова, что-нибудь придумаю. Если в горы с детства ходил, войну прошёл, на гражданке от мины ушёл, то от каких-то козлов и подавно уйду. Так-то!» Маша переоделась и появилась на кухне в халате и тапочках, ступая неслышно, точно кошка. Увидев мужа читающим её записку, спросила:

– Перечитываешь? – и он кивнул. Потом предложил:

– А давай писать друг другу письма. Каждый день. И у нас появится такая необычная семейная хроника.

– Роман в письмах, – улыбнулась она, – который будут потом перечитывать наши дети и внуки.

Андрей внимательно посмотрел на жену. Она угадала немой вопрос в его глазах и вздохнула:

– Увы, милый, но у нас обязательно будут дети, я обещаю.

Записка выскользнула из рук. На долю секунды перед глазами проплыла физиономия Лебезянского. Но её заслонил лик Святого Георгия…

«Милый жавороночек, куда ж ты ускакал в такую рань? Если вернёшься раньше меня, дождись, пожалуйста, пообедаем вместе. Тебе кто-то звонил, я не поняла, кто. Он сказал, что ты узнаешь его по голосу. А по имени ты к нему никогда не обращался. Занятный такой мужчина… Пообещал перезвонить вечером.

Целую, твоя жёнушка».

Глава 19. Выкресты и жидовствующие