Одержимый

Коптер я в небо не запускал, думал, не потребуется. Ошибся, открыл окно номера и выпустил, тот стал стремительно подниматься ввысь. Как только завис на двухкилометровой высоте, настроил его отслеживать того священника, в званиях их не разбираюсь, пусть священником будет. Потом вызвал прислугу, велел отправить губернатору Тульской губернии сообщение, что я навестить его желаю, ну и подготовить экипаж. Да, раз в городе, то стоит навестить с вежливым визитом, а то ещё обидится. Что по священнику, не развенчает этот, так сделает кто-то другой, есть же у него помощники. А так ночью навещу, пару кубиков одного сердечного лекарства, и завтра уже помощник его будет старшим, подойду к нему. Откажет, и у него есть помощник. Да мне пофиг сколько, они стоят между мной и свободой, с какой радости жалеть их? Есть люди, что упиваются властью над другими людьми, пусть я не заметил такого в том типе, что мне отказал, но это ничего не решает и не помешает выполнить план по ликвидации. А через час я сел в коляску, губернатор свой экипаж прислал, и покатил к дому правления губернатора. Тот не стал отказывать во встрече, видать самому любопытно пообщаться со мной.

Меня встретил на входе сотрудник администрации и дальше сопроводил в кабинет губернатора. Думал, будут ещё люди, нет вдвоём посидели, пообщались. Я, кстати, ему в дар часы настольные в подарочной упаковке подарил, купил ещё в прошлой жизни. Ширпотреб, но тут смотрелись стильно и дорого, губернатор был доволен. Покивал, узнав, что меня вывели в резерв, и я по личным делам, раз есть свободное время, посетил родные края. Запрета на это не было. По личной надобности посетил, однако губернатор в курсе был, видимо доложили. Многие знали, вон сколько служб посетили.

– Сегодня не получилось, а завтра закончу дело, – сообщил я.

– Думаете? – делая глоток чая из фарфоровой чашки, с некоторой иронией уточнил губернатор. Это был Владимир Карлович Шлиппе.

Мне его тон не понравился, не он ли порылся в отказе? А ведь мог. Задержать? А зачем? Я же не спеша ответил, незаметно отслеживая мимику и действия Шлиппе:

– Со мной два китайца приехали, бывшие офицеры армии Китая. Мастера уговорить человека. Поверьте, завтра я получу то, что хочу.

– Пытки? – насторожился губернатор.

– Что вы, Владимир Карлович, какие пытки? Мы же с вами цивилизованные люди. Просто сердечный приступ ночью. У вашего иерарха же есть заместитель? Вот завтра он всё и оформит. Если нет, то и у него есть помощник. Кто-то да согласится жить дальше, выполнив мою пустяковую просьбу.

– Это же убийство? – возмутился Шлиппе.

– Ну что вы? Какое убийство? Возраст скажется, и упокоится сердечный, а я буду сладко спать в постели. Любой врач подтвердит естественную смерть. Китайцы – настоящие мастера. Приказ уже отдал, выполняется. Честно говоря, сам не рад так поступать, но у меня мало времени, проще убрать ту стену, что стоит на моём пути, нет человека – нет проблемы, и жить дальше. Не понимаю – уговаривать, упрашивать, роняя достоинство. Зачем? Такие люди упиваются своей властью. Проще поговорить с их помощниками или заместителями и решить проблему.

– Н-да. Не понимаю, шутите вы, Всеволод Фёдорович, или серьёзно. Да, в газетах про вас много что пишут, но то, что вы жёсткий человек, и отряд свой держите в кулаке, известно всем. Вон как здорово японцев били, а про артурскую эскадру и не слышно, стоят в гавани. Правда, что вы адмирала избили? В газетах не было, но слухи ходят.

– Двоих, было дело. Ногами бил. Не битые, страха нет, думают им всё дозволено. Надо сказать, изменения в характере в лучшую сторону, да и в службе заметны.

– Может, и мне приказ отдать с утра лупить плетьми? – хмыкнул тот.

– Вряд ли одобрят. А бить надо, они и начинают работать. Один так теперь мой бывший командующий. Тихоокеанским флотом командует, но сейчас я в резерве, вышел из-под его подчинения.

– Ещё хотел спросить, это правда, что вы запретили матросам ходить на службы? В газетах заметка была.

Тут нас прервали, зашёл секретарь и протянул губернатору стандартный бланк телеграфного извещения.

– Бред какой-то, – прочитав, сказал тот. – Меня из столицы извещают, что вы сейчас во Владивостоке, а я общаюсь с самозванцем. Какой самозванец, я вас лично знаю, был представлен в Дворянском собрании, вы тогда в отпуск прибыли, это было летом, в девятьсот первом.

– А, я сообщил, что на охоту отправляюсь на пару дней, а сам сюда отбыл. Думают, что я во Владике ещё.

– То есть вы не в отпуске?

– Нет, если в самозваном только. Я в резерве, свободен, вот и решил отбыть к родным местам, воспользовавшись возможностью.

– Ясно, – покивал тот и, подкрутив ус, приказал секретарю, что стоял рядом с карандашом и блокнотом: – Отправьте ответную телеграмму в канцелярию императора. «Извещаю. В Тулу прибыл его превосходительство контр-адмирал Руднев. Находясь в резерве морского министерства, выделил время посетить родных. Лично знаком Всеволодом Фёдоровичем, о том и свидетельствую». Моя подпись.

Когда секретарь вышел, прикрыв двери, губернатор сам разлил в рюмки коньяк и пояснил: