Одержимый

Единственное, я тоже планировала с ним поехать, но тут мужчина выдвинул ультиматум, либо не путаюсь под ногами, либо нанимаю другого юриста.

Когда через три часа Копылов перезвонил, так спешно схватила телефон, что не удержала в руках и выронила.

– Юрий Иванович, ну как, получилось отца освободить?

– Мне нечем вас порадовать, Александра. Новости неутешительные. Судя по всему, ближайшее время Сергею Витальевичу придётся провести под стражей. Разумеется, на ходатайство ещё не ответили, но я задействовал связи и мне неофициально сообщили, что за вашего отца взялись крепко. Да я это и сам понял, слишком уж быстро закрутилась машина.

Не сдержавшись, вновь разревелась.

– И что теперь, как папе помочь?

– Александра, я не просто так ем свой хлеб. Поборемся. Сейчас скину вам на почту список документов….

Юрий Иванович не только давал задания и инструктировал, но попутно и о многих вещах подробно расспрашивал, а когда выяснилось, что я лично и довольно близко знакома с потерпевшей стороной, ну то есть со Ждановым, Копылов аж приободрился.

– Саша, вы обязаны встретиться с Вадимом Викторовичем и за отца попросить? Сделаете?

– Конечно, прямо сейчас к нему поеду.

Если бы не Копылов, какая есть – растрёпанная, заплаканная и в халате, выскочила на улицу, но мужчина настоятельно рекомендовал привести не только эмоции, а ещё и внешний вид хоть в какую-то норму. Как пояснил адвокат, тут главное – не навредить. Если к Жданову явится нервная, очумевшая от беспокойства девица и начнёт в прямом и переносном смысле, трясти его за грудки, добиваясь снисхождения для отца, то только усугубит ситуацию.

Наспех приняла душ, безжалостно дёргая волосы, расчесалась, шкаф в бывшей комнате практически пуст, весь гардероб ещё три года назад вместе со мной переехал в бабушкину квартиру, но строгое чёрное платье в нём нашлось, краситься, разумеется, не стала. Юрист запретил лить крокодиловы слёзы при Жданове, так пусть он хоть посмотрит, какая я бледная и опухшая от постоянных рыданий. Вдруг проникнется.

Свою машину даже трогать не стала, вызвала такси: человек в моём состоянии за рулём на дороге опасен. Пока добиралась, репетировала речь, пусть большая часть фраз вылетит из головы, как только при Жданове открою рот, но что-то должно ведь остаться.

Полностью на автомате, погружённая в мысли, зашла в здание, взяла пропуск, поднялась на лифте, дошла до приёмной Вадима Викторовича, но его секретарь, приятная брюнетка лет сорока –сорока пяти, сообщила, что Жданов ещё на работе не появлялся и вместе с тем предупредила, что если бы даже директор был здесь, она всё равно меня к нему не пустила. Потому как он принимает строго по записи и на её веку ни для кого исключений не делал.

Спустилась на крыльцо здания, если в кабинет к Жданову мне не прорваться, то никто не помешает здесь его подкараулить.

Погода под стать настроению, совсем не весенняя, хмурое небо, порывистый ветер с мелким дождём. Вчера было гораздо теплее, поэтому мой кардиган поверх платья смотрится не по сезону, да и не греет совсем.

Зуб на зуб не попадает, торчу на крыльце уже больше часа, губы наверняка от холода посинели, а нос покраснел. Уверена, я сейчас со стороны напоминаю бездомную несчастную собачонку, что трясётся и с тоской провожает взглядом мимо проходящих людей.

Возле ступеней напротив главного входа остановился автомобиль, в том, что это соизволил подъехать господин Жданов, даже не сомневаюсь, вряд ли ещё чью машину сюда пропустят.

Предугадывая события, воображение нарисовало картину, как из чёрного седана представительского класса, выходит водитель в строгом костюме, приближается к задней пассажирской двери и распахивает. Далее из салона появляется господин Жданов и окидывает высокомерным и вместе с тем хозяйским взглядом снующую вокруг чернь, ну то есть меня и собственных сотрудников.

Гадалка из меня точно такая же, как и вруша – никакая.

Кроме того, что это действительно пожаловал Жданов, больше ничего не сбылось. Водитель не вышел из-за руля, Вадим Викторович сам открыл дверь и пусть пассажирскую, но не заднюю, а переднюю. Также вопреки ожиданию не заметила в глазах мужчины презрительности ко всем и вся, и не ощутила обычно исходящую от него убеждённость в собственном превосходстве.

Странно, но факт, именно сегодня Вадим Викторович производит впечатление во всех смыслах нормального и вполне адекватного человека. Возможно, этим утром он впервые за долгое время встал с той ноги, и это должно сыграть мне на руку.

Рано обрадовалась. Как только взгляд Жданова на меня наткнулся, в него словно кто-то вселился. И этот кто-то крайне неприятный тип, он никого кроме себя не уважает, горделив, деспотичен, чрезмерно самоуверен, а ещё явно мою персону не жалует.

Подозреваю, если сама к Вадиму Викторовичу не обращусь, он в лучшем случае, как прошлый раз в коридоре удостоит меня кивком и пройдёт мимо.

Всё верно, чем меньше между нами остаётся ступеней, тем быстрее он их перешагивает, причём идёт не по прямой, а отклоняясь от меня в противоположную сторону.