Одержимый. Драконоборец империи

Огибая большую кучу строительного мусора, наваленную на тротуаре у одного из домов, я соступил на мостовую и пошёл прямо по ней. Благо, хоть эта улица, ведущая от центральной площади прямиком к рыночной, и является довольно оживлённой, но в данный момент по ней не катят никакие повозки или экипажи. А значит, никакой опасности угодить под лошадиные копыта и в помине нет…

Впрочем, даже если бы не эта куча, мне всё равно пришлось бы сойти с тротуара. Чуть дальше на нем, вплотную к стене, стоял несколько необычный воз — превращённый в основание для строительного ворота — журавля, высоченная мачта которого достигала уровня крыш близлежащих домов. Хитрая придумка местных мастеров, позволяющая обходиться при ремонте фасадов зданий без каких-либо лесов. Знай себе воротом работай, да перемещай подвешенную на пеньковом канате большую пятидесятиведёрную бочку без верха, в которой строители сидят, куда потребуется. А когда работа будет закончена, достаточно впрячь в этот воз лошадей и перетащить ворот к следующему зданию…

«Хотя этот дом не особо-то и нуждался в обновлении отделки фасада», — подумал я, окинув здание критичным взглядом.

Впрочем, похоже, тут совсем иная проблема мастеровыми решалась. Судя по тому, что они, поднявшись в бочке на крышу, возились там за зубчатым парапетом. Видимо прореху в кровле устраняя…

— Эй, ди Стайни! — неожиданно негромко окликнули меня сверху, когда я уже опустил задранную было голову и начал глядеть под ноги, чтоб не запнуться ненароком о какой-нибудь выступающий камень на мостовой.

— Это вы мне? — удивился я, остановившись и воззрившись на приветливо машущего мне из-за высокого парапета крыши усатого мужика лет сорока — мастерового в потрёпанной соломенной шляпе и простецкой, застиранной уже до дыр холщовой рубахе.

— Ага! — жизнерадостно подтвердил этот совершенно незнакомый мне человек. И деловито произнёс, доставая левой рукой что-то из-за парапета: — Держи вот.

Я немного напрягся в первый миг, отчего-то сразу заподозрив, что этот человек выудит сейчас оттуда арбалет, дабы попотчевать меня бронебойными болтами, но быстро расслабился. Когда выяснилось, что ничего страшного меня не ждёт. Это был какой-то вытянутой формы и невеликих размеров белый предмет… Почти невесомый… Судя по тому, как он медленно спланировал вниз.

Легко поймав бумажный футляр и повертев его затем в руках, я недоумённо нахмурился. И пожав плечами, осторожно открыл его — полюбопытствовал что там внутри.

— Что за?.. — растеряно вопросил я, уставившись на извлечённую из своего узилища чёрную розу.

— И ещё вот, держи! — с удовольствием сообщил мне сбросивший парой мгновений ранее футляр с одиноким цветком мастеровой. После чего лениво как-то даже, взмахнул рукой всё той же левой рукой…

И время вокруг меня на краткий миг словно застыло… Когда узкая полоска стали блеснула в лучах заходящего солнца, и обрушилась на удерживающий бочку канат!

А затем время, словно отыгрывая потери, стремительно понеслось вскачь… Не успел пронзительно взвизгнуть, взмывая ввысь, противовес ворота, как я рванул с места прочь. Не дожидаясь, когда на меня обрушится с высоты третьего этажа оборвавшаяся с каната тяжеленная бочка и насмерть пришибёт… Да только это не слишком помогло…

— Б-бох! — глухо бухнуло у меня над головой. И над узкой улочкой словно новое солнце взошло… А затем с небес хлынул белоснежный поток огня… Жидкого огня…

Меня словно в расплавленное олово окунуло… И от непередаваемых ощущений, охвативших меня, сгорающего заживо, я так заорал… Как никогда прежде не орал! Безумно и совершенно беззвучно. Беззвучно потому, что обжигающее пламя тут же проникло в горло и выжгло прямо в нём исторгнутый мною крик…

Жидкий огонь ведь, едва на мостовую упав, сразу взметнулся ввысь белым пламенем, достигшим уровня окон второго этажа… И я очутился прямо в полыхающем горниле чудовищной печи… Практически ничего не соображающий от боли, слепой… И вдобавок куда-то бегущий…

«Быстрей стихиальную энергию из накопителей поглощай, болван! Быстрей поглощай!» — громко взвизгнул в моей голове в этот роковой момент бес.

И я не удержал равновесия… Поскользнулся на оказавшейся очень скользкой мостовой и упал…

В лужу расплавленного металла окунулся и, совсем утратив разум, подскочил, да дальше рванулся. Так бежал пока в какую-то стену не врезался… И опять не упал, на спину опрокинувшись… После чего, от совершенно безумной боли, охватившей всё моё тело, просто вырубился…

12

Очнулся я отнюдь не в чёрно-белых палатах Судилища, где, как известно, души всех умерших пребывают до того как быть вознесёнными к ангелам, на Небеса, или низринутыми во тьму Нижнего мира, к демонам. Нет, открыв глаза, я обнаружил себя вовсе не там, а в комнате отведённой мне в доме римхольского градоначальника. Причём, мало того, что пришёл в сознание не в обители мёртвых, а в собственной постели, так ещё и оказался находящимся в полном здравии! Совершенно никакой боли в полном сил теле! Хотя, по идее, так быть не должно…