Я не ответил, взял гитару за гриф, прижал к себе. Я купил ее пару лет назад и прятал от отца на чердаке, хотя он уже не особо интересовался моим тайным убежищем — был вполне удовлетворен тем, как я справляюсь с его делами. А мне, как раз после некоторых из этих дел, так и хотелось коснуться струн. Пальцы просились снова ощутить гриф, пробежаться по ладам. Перебором или боем — не столь важно, просто хотелось снова извлекать звуки из инструмента…
…помню, я в очередной раз загремел за дело, порученное отцом, а он н торопился меня вытаскивать из-за колючей проволоки. Один из зеков предложил мне научиться играть на гитаре, у нас была одна старенькая на весь отряд. Вертухаи смотрели сквозь пальцы на занятия музыкой, видимо, считая ее необходимостью на пути исправления. Когда мотаешь срок больше года — времени хватает обучиться игре на гитаре. Мне хватило. И вот сейчас — награда за тогдашнее усердие: вспыхнувшие восторгом глаза моей девочки. Ее восторгало вообще все, что не было связано так или иначе с бандитизмом! Любое подтверждение, что Пахом близок к простому народу, делало ее счастливой. Что я пел ей тогда, в первый раз? Кажется, «Одинокую птицу» Бутусова…
А сегодня… я не успеваю подобрать нужную композиции — из соседней комнаты раздаётся плач: дочурка проснулась и требует внимания.
Мы с Ингой срываемся оба, бежим в комнату Лилии…
Инга достаёт дочь из кроватки, поднимает и прижимает к себе, а я любуюсь ими обеими, и точно знаю, какой будет моя следующая картина.
Мадонна с младенцем.
Потому что ничего красивее я в жизни не видел…
Конец