Одержимый ею

Я натягиваю на лицо улыбку, беру букет — маленький флористический шедевр — и, наконец, выходу из комнаты.

Иду вниз, а будто перетекаю со ступеньки на ступеньку — мятное платье струиться прозрачными складками, как вода.

Шаг, ещё шаг…

Вздох.

Вскидываю глаза, ловлю его взгляд — восхищённо-сияющий, растаявший, тёплый — и все тревоги отступают. Наконец, меня захлёстывает счастье, такое огромное, словно небо над головой.

Наше с ним счастье.

Любимый сегодня необыкновенно красив. Ему идёт этот тёмно-серый костюм и стильный галстук с мятными «кляксами». На манжетах ослепительно-белой рубашки поблёскивают запонки из александрита — гармонируют с моими украшениями.

И вообще мы гармонируем: такой большой и сильный он, такая хрупкая и воздушная я.

У нас — выездная церемония. Никакого ЗАГСа.

Всё, как в кино: поляна перед домом, арка с цветами, небольшой подиум, где пройдёт сама церемония росписи, стулья для гостей.

Всё сказочно.

Все нас поздравляют.

Столько людей…

Артём улыбается и ехидно зовёт меня «сестрёнка», но я совсем не злюсь, и даже позволяю себя поцеловать в щёку…

Всё хорошо.

Валерий передаёт меня отцу — папа сегодня торжественно-важный — и уходит вперёд, ждать меня у алтаря.

Отец кладёт мою ладонь себе на локоть и спрашивает:

— Не передумала?

Усмехаюсь:

— Нет. С чего бы!

— Ну и правильно, — подмигивает мне отец, — потому что никому другому, кроме Валерки, я тебя не отдам. Так и знай. Он моё доверие завоевал.

— Папа! О чём ты? Какие другие! Я люблю его! Я жду от него ребёнка!

Отец целует меня в висок:

— Не переживай малышка, небольшая проверка. Прости старика. Мир?

Целую в ответ, улыбаюсь:

— Мир!

Отец ведёт меня к алтарю — краем глаза ловлю нарядную и взволнованную маму, которая прижимает к глазам платок. Улыбаюсь ей.

Папа, наконец, передаёт меня Валерию и… начинается церемония.

По ступенькам с подиума любимый сносит меня на руках.

Вернее, муж. Свою жену.

Несёт к машине, украшенной цветами и лентами: как и положено молодожёнам — едем фотографироваться к достопримечательностям города.

Я счастлива, много смеюсь, позирую. А под конец, уже собираясь в ресторан, прямо через плечо Валерия, который снова берёт меня на руки, кидаю букет.

Его ловит Артём и хохочет.

У меня свадьба — без подружек невесты. Так уж вышло, что за годы учёбы и работы в этом городе я так и не обзавелась близкими подругами. А случайных, тех, с кем были просто приятельские отношения, неплохое общение, — видеть в такой день не хочется.

Хотя, женским обществом Артём меня обеспечил — обзвонил всех своих бывших. Набралось прилично.

Валерий целует меня и улыбается:

— Всё, братишка, ты попал! Придётся жениться!

Артём обводит рукой армию бывших и закатывает глаза. А девицы хищно поглядывают на него. Кажется, кто-то попал.

Мы перемещаемся в ресторан. Эту часть я не люблю особенно. Хотя нынешний ресторан, с открытой террасой, вовсе не напоминает тот, в котором Артём собирался отдать меня за долги…

Боже! Спасибо тебе, что ты послал тогда Валерия! Спасибо, что вообще послал его мне!

Кстати, есть ещё одно существенное отличие — первый танец молодых. С Артёмом мы, почему-то, не танцевали.

Валерий же буквально несёт меня над полом, старается не кружить, но я всё равно немного закруживаюсь…

Выскальзываю из его объятий, бегу в дамскую комнату…

Слава богу! Пронесло! Не хотелось бы портить умыванием такой роскошный макияж.

Когда выхожу — буквально в дверях меня ловит молодой мужчина. Его лицо кажется мне смутно знакомым.

Он смеётся, обнимает меня за талию:

— Похищение невесты. Древняя традиция.

Я ненавижу эти обычаи и конкурсы. Но ничего поделать не могу — они существуют. И папа с мамой хотели, чтобы у меня всё было традиционно.

Смутно знакомый незнакомец ведёт меня к задней двери ресторана, приобнимая за талию и бормоча какие-то глупости. Кто он? Возможно с работы Валерия. Я же не помню всех его новых сослуживцев в лицо…

И когда мы оказываемся уже на пороге — меня охватывает паника.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Поиграли и хватит! — говорю я. — Нам лучше вернуться!

Но он расплывается в мерзкой ухмылке:

— Мы только начали!

Он хватает меня поперёк талии, рукой закрывает мне рот и тащит за дверь, к уже заведённой машине.

Буквально забрасывает на заднее сидение, садится рядом и говорит водителю:

— Вперёд!

Машина срывается.

Мой похититель поднимает перегородку между нами и водительским сидением и поворачивается ко мне.

— Не узнала?

Я мотаю головой.

— Нет. Пожалуйста, отпустите меня.

— Обязательно, но не сейчас. Сейчас ты должна вспомнить… Три года назад… Выставка… Художник Демьян Луговой.

Точно! Как я могла забыть! Вернее, я постаралась забыть. Потому что тот художник был очень назойлив, не понимал прямых отказов. А когда я сказала ему максимально резко: «Между нами ничего не будет. Уходите! Оставьте меня!», он зло прищурился и ответил: «Ты пожалеешь, что разбила мне сердце».

— Демьян… — лепечу я, — вам лучше…

— Тсс! — тянет он с маньячной улыбкой. — Твой муж и его подельники прозвали меня Гестапо. Мне это нравится больше. И скоро ты узнаешь почему…

ВАЛЕРИЙ