Одержимый магией

– Что ты имеешь в виду? – обеспокоился Поль.

– Ну эта седая прядь. Зачем она тебе?

Поль потрогал руками свою до сих пор мокрую шевелюру.

– Так, шутка, – сказал он.

– Это не лучший выбор, – сказал Ибал, приглаживая свои волосы. – Многие могут связать тебя с отродьем Дета. Проклятый род! У-х!

Они проследили за его взглядом, скользнувшим по улице. Он не задержался на тучном мужчине и прогуливающейся парочке. Взгляд остановился на женщине, приближающейся к ним в голубом сиянии. Она была среднего роста, густые темные волосы укрывали плечи, ее костюм переливался в свете гирлянд. Черты лица женщины были тонкими и изящными, в них чувствовалось неподдельное благородство. Ее лицо светилось весельем и любовью.

Следуя этикету, Ибал поднялся ей навстречу. Маусглов и Поль последовали его примеру.

– Джентльмены, это – Вонни, – объявил он, когда она подошла к столу. Он обнял ее и задержал ее руки в своих. – Моя дорогая, ты еще прекраснее, чем всегда. Это мои друзья, Одержимый Магией и Маусглов. Давай выпьем с ними, прежде чем уйти.

Она кивнула в знак приветствия, Ибал услужливо пододвинул ей стул.

– Я рада видеть тебя, – сказала она, – ты приехал из далека?

Поль наслаждался журчанием ее голоса. Оно убаюкивало и влекло одновременно. Внезапно Поль почувствовал, что одинок в этом мире. Но приступ длился лишь мгновение.

Он забыл о чем они говорили, как только было произнесено последнее слово. Немой восторг и восхищение овладело им.

Как только они встали, Ибал повернулся и зашептал ему:

– Волосы – это очень серьезно. Скорее поправь их, а то служители посвящения сочтут тебя дерзким. В другое время я бы не придал этому значения. Но если кто-то жаждет посвящения – это не лучшее время шутить, ты понял меня.

Поль кивнул, думая как проще сделать это.

– Я позабочусь об этом сегодня вечером.

– Очень хорошо. Увидимся завтра утром, но не слишком рано.

– Наслаждайтесь.

Ибал улыбнулся.

– Непременно.

Поль посмотрел в след уходящей паре, затем вновь взял бокал.

– Только не смотри туда сразу, – прошептал ему Маусглов, не размыкая губ, – но тот толстый мужчина, который шел впереди ее…

– Я что-то видел, – сказал Поль, поднимая бокал и одновременно ища глазами того человека. – Ну что этот мужчина?

– Я знаю его, – сказал Маусглов, – или знал его – чисто профессионально. Его имя Райл Мерсон.

Поль покачал головой.

– Это имя ни о чем мне не говорит.

– Говорили, что он – колдун. Двадцать лет назад он подбил меня украсть те семь статуэток твоего отца.

Поль почувствовал странное желание обернуться и повнимательнее разглядеть того огромного мужчину в золотых и серых одеждах. Но он сдержал себя.

– А он не намекал тебе, зачем они ему?

– Нет.

– Я думаю, что они в надежном безопасном месте – там, где и моя гитара, – сказал Поль.

Когда он обернулся, Райл Мерсон беседовал с высоким человеком в черной блестящей тунике, красных шароварах и высоких черных ботах. На голове у него был красный головной платок. Высокий незнакомец стоял спиной к ним, но немного позже он обернулся, их глаза на секунду встретились. В следующий момент оба мужчины медленно направились к выходу.

– А другой?

Маусглов покачал головой.

– Сначала мне показалось что-то знакомое в нем, но – я не знаю его имени и не помню, где встречался с ними раньше, если, конечно, вообще встречался.

– Интересно, это просто совпадение?

– Райл – колдун, а это сборище колдунов.

– А зачем он так долго торчал здесь?

– Возможно он просто ждал приятеля, – сказал Маусглов, – хотя мне тоже интересно, почему он не узнал меня.

– Прошло много времени, – ответил Поль.

– Да.

– Он мог запросто подойти и заговорить с тобой, если бы узнал.

– И то верно.

Маусглов осушил бокал.

– Закругляйся и пойдем отсюда, – произнес он.

– Хорошо.

Уже поздно, когда вечер перевалил за полночь, они вернулись в свои апартаменты. Исключительно по просьбе Маусглова он проделал серию заклинаний, расставив защитные оболочки и ловушки над их ложем, и, наконец, заснул с ножом под подушкой.

4

Довольно философских измышлений! Все! Я так решил! Все это бесплодные разглагольствования, я до сих пор ни в чем не уверен. Философ – это мертвый поэт и умирающий богослов – я нашел эту фразу в мозгу Поля. Не знаю, где выкопал ее Поль, но она довольно точно отражает мои чувства и настроения. Я устал от бесконечных раздумий. Настало время что-то предпринять.