Одесса. Живая. Улыбка Бога (СИ)

  Новицкий громко фыркнул. Стрижев же никак не отреагировал на имя чиновника.

   ...Да, первых лиц города он знал. Да, он знал и многих других чиновников, с кем пересекался по работе. А сейчас Андрею было без разницы, кто этот наглый и беспардонный человек. Стрижев получил приказ от своего комбата и собирался его выполнять, спасая обычных и простых людей, над которыми нависла серьёзная угроза... А сильные мира сего, типа этого Ульянова... Пусть позаботятся о себе сами, на то они и сильные...

  Не дождавшись ответа, чинуша начал раздавать указания:

  - Мой помощник сядет к вам в машину, покажет дорогу, а два ваших бойца пусть едут со мной...

  - И какой маршрут? - спросил Андрей, по наитию предположивший, что заммэра думает исключительно о спасении своей шкуры.

  - Пару мест в городе, потом на выезд из Одессы, в Совиньон..., - выдал чиновник.

  Получив подтверждение, что госслужащий вместо того, чтобы позаботиться о населении, хочет выехать за город, в район, где расположены элитные коттеджи большинства власть имущих, Андрей ещё больше разозлился.

  - Послушай, товарищ как вас там... - ответил старлей.

  - Я - Ульянов! - перебил его чиновник и побагровел.

  - Да хоть Ленин, мне без разницы, - продолжил Стрижев, - короче, мы не эскорт-сервис, у нас много работы. Свободен...

  - Да ты что, старший лейтенант?! - вновь взбесился чинуша, не веря, что его, целого заммэра, мягко говоря, послали, - погоны потерять хочешь? Я жаловаться буду!..

   - Пожалуйста, хоть в центральную прачечную жалуйся..., - бросил Андрей и повернулся к своим бойцам, - по коням, парни!

  - Стоять! - заммэра аж затрясся и вытащил из кармана мобильник, - ничего не боишься, да? С работы вылететь с позором хочешь? Сейчас, сейчас я твоего командира наберу! Думаешь, управы нет на тебя?! Фамилия?!

  - Стрижев моя фамилия, - не стал скрывать старлей и знаком дал понять омоновцам, чтобы оставались на местах.

  Чиновник пощелкал телефоном, затем вызвал абонента.

  - Это Ульянов! Да!.. Кого ты мне нахрен прислал?! Они вообще не в адеквате, хамят! - заорал функционер в трубку, - вы что там, все с ума посходили? Я же просил наряд мне прислать... Ага! Да, даю... На! - злорадно ухмыльнувшись, заммэра протянул телефон Андрею.

  - Стрижев, слушаю, - коротко бросил старлей в трубу, ожидая, что услышит комбата.

  - Ох, ё..., - раздался смутно знакомый голос, - Андрей Васильевич, слушай. То недоразумение между нами, его надо забыть... Я пока твой начальник и приказываю тебе...

  - Это ты, что ли, Чернов? - узнал говорившего Андрей и, оскалившись, продолжил, - я же тебе сказал, где тебе идти... Ты не понял?! Повторяю! В рот тебе пароход и баржу соли! Всё, разговор закончен!

  Стрижев нажал отбой и протянул мобильник чиновнику.

  - Я..., я..., - пролепетал опешивший заммэра и замолк, встретившись с бешеным взглядом Андрея.

  Более не говоря ни слова, Стрижев забрался на сиденье и резко скомандовал:

  - Миша, на Пушкинскую!..

  - Круто ты его, командир..., - выруливая с Думской прокомментировал Новицкий, глянув в зеркало заднего обзора на чиновников, которые в ступоре смотрели на отъехавшую машину, - все концы обрубаешь. Этот Ульянов тебе, Васильевич, такое не простит...

  - Миша, оно тебе надо? - не сдержался старлей, - на дорогу смотри. И медленней... Вы парни, тоже по сторонам глядите...

  - Э-э... Миша, извини, не хотел тебя обидеть, сорвался, - добавил Андрей, увидев, как Новицкий насупился, - нервы... Ведь знает, что в городе эпидемия, а сам на даче пересидеть собрался! И Чернов, сука, опять засветился... Ладно, парни, проехали. Нервничать на пенсии будем, если... Хмм. Собрались, работаем!..

  Безумное дежурство патруля 'Беркута' продолжилось. Омоновцы несколько часов мотались по району, уговаривая и приказывая людям покинуть улицы. Сделать это было далеко не так просто, оживленная ночная жизнь Одессы продолжала периодически исторгать из многочисленных кафе, баров, ресторанов и ночных клубов всё новые и новые компании подвыпивших отдыхающих, которым море было по колено, а не то, что какая-то призрачная угроза от оживших мертвецов. И если на улице люди ещё кое-как реагировали на четырёх вооруженных автоматами и решительно настроенных сотрудников 'Беркута', то в увеселительных заведениях на голос разума практически никто не откликался... Администраторы 'гнули пальцы', угрожая омоновцам немыслимыми карами от покровителей, или говорили, что бар вот-вот закроется, но не очень-то и спешили закрывать свои заведения...

  В конце концов, Стрижев, осознав малоэффективность словесного убеждения, перешёл к более радикальным мерам. А что ему оставалось делать?