Одесская кухня

Включим духовку и, пока она будет разогреваться, подготовим противень: выложим его пекарской бумагой или смажем сливочным маслом. Перебранный, промытый и обсушенный изюм смешаем с измельченными орехами (измельчать лучше в ступке так, чтобы орех остался кусочками, но не очень крупными). Взобьем яйца с сахаром до появления крепкой пены. Соединим орехи с изюмом и взбитые яйца, помешивая, добавим в получившуюся смесь муку и соду. Аккуратно, стараясь сделать слой довольно тонким, выложим получившееся тесто на противень. Разогрев духовку до 190 °С, ставим в нее тесто и ждем 15-20 минут. Корж должен подрумяниться, а на зубочистке, которой протыкают его центр, не должно оставаться кусочков теста. Готовый корж, не дожидаясь, пока он остынет, разрежем на порционные кусочки, переложим получившиеся печенюшки в миску и подадим к столу.

Вишневый клад Одессы

Кто сказал, что органичные и обаятельные чеховские персонажи не имели прообразов в реальной жизни? Сам Чехов? Упс... Впрочем, каждый автор имеет право на лукавство. Мало ли кто от чего открещивался... За мной, читатель,- я покажу тебе настоящие, харизматичные и очаровательные прототипы!

Одесса занимала в сердце Антона Павловича Чехова особое место. Его встречи с городом - всегда полные страстей и шумных компаний - имели для мира самые серьезные литературные последствия и, в лучших традициях жанра, сплошь состояли из трагикомедий. Началось все в июле 1889 года. Причем, с забавного недоразумения.

Встречи А. П. Чехова с Одессой - всегда полные страстей и шумных компаний - имели для мира самые серьезные литературные последствия и, в лучших традициях жанра, сплошь состояли из трагикомедий.

В газете «Одесские новости» в списке гостей города, приехавших на отдых, были упомянуты «Чехов И. П., доктор из Москвы, и Чехов А. П., учитель оттуда же». Антон Павлович, помимо медицинской детальности, уже был известным писателем и поэтому удивился, что газета не только перепутала профессии братьев, но еще и не акцентировала внимания на его литературной деятельности. Брат же Антона Павловича вообще заметки не видел, потому не мог взять в толк, почему работники гостиницы норовят потихоньку расспросить его о существующих и потенциальных болезнях, грозящих им, их знакомым и всему человечеству. Братья искренне недоумевали, но тут недоразумение прояснилось: кто-то узнал Антона Павловича в лицо, и по городу понеслась весть, что автор «тех самых смешных "мелочишек" Антоши Чехонте» разгуливает по набережной. Чеховы оказались в эпицентре бурного внимания и уже с ностальгией вспоминали тихие первые дни непризнания. Впрочем, одесситы были настолько милы в своей непосредственности, что Антон Павлович уже тогда полюбил их.

«Меня влечет сюда невидимая сила», - писал он перед следующим приездом, намереваясь стать «одесским гастролером» и сблизиться с актерской братией. Намерения осуществились в полной мере. В Одессе среди актеров Малого театра Антон Павлович нашел немало друзей - интересных собеседников, отличных, легких на подъем, шутников и персонажей с многослойным психологическим портретом. «Я вставал в 8-9 часов и шел с Правдиным купаться. В купальне мне чистили башмаки, которые у меня, кстати сказать, новые. Душ, струя... Потом кофе в буфете, что на берегу около каменной лестницы. В 12 ч. брал я Панову и вместе с ней шел к Замбрини есть мороженое (60 коп.)... Жара, конечно, несосветимая. В 2 ехал к Сергеенко, потом к Ольге Ивановне борща и соуса ради... Потом в театр. Кулисы. Лечение кашляющих актрис и составление планов на завтрашний день... Встревоженная Лика, боящаяся расходов; Панова, ищущая своими черными глазами тех, кто ей нужен, Гамлет-Сашечка, тоскующий и изрыгающий громы; толстый Греков, всегда спящий и вечно жалующийся на утомление... и т. д. и т. д. После спектакля рюмка водки внизу в буфете и потом вино в погребке... Потом опять чай, пьем долго, часов до двух, и мелем языками всякую чертовщину. В 2 провожаю Панову до ее номера и иду к себе, где застаю Грекова. С ним пью вино... Этак до рассвета. Затем шарманка снова заводится, и начинается вчерашняя музыка».

После публикации «Попрыгуньи» многие узнали себя в героях рассказа. Как водится, воспетые достоинства воспринялись, как должное, а осмеянные недостатки - задели.