Одесский дневник 2015–2016. Взрывная волна

кто из нас не споткнулся на пороге торжественных дат
подходя к юбилею кто не замедлил шаг
вот почивший в бронзе неизвестный солдат
вот сгоревший на вечном огне классовый враг

вот столетние старцы в медалях и орденах

в руках букетики красных комсомольских гвоздик
вот плиты и птичья известка на прославленных именах
вот смутного гиблого времени нервный тик

все дергается дрожит и нет опоры ни в чем

ночные взрывы еженедельно как по часам
вот крепкие парни идут склониться пред палачом
палач с портрета глядит и кровь течет по усам

вот поле боя его пройти жизнь положить

оно засеяно минами осколками и иным
наследием настоящего в котором дышать и жить
почти невозможно но мы вдыхаем прогорклый дым

путь к забвенью тернист и недолог и мы идем

спотыкаясь о даты о пороги и рубежи
и вот уже виден наш вечный бетонный дом
высотный огромный не сосчитать этажи

26 марта 2015

«От судьбы не уйдешь, но убежать иногда удается…»

От судьбы не уйдешь, но убежать иногда удается,
особенно если в спортивном костюме и старых китайских кедах,
молодым дорога скатертью, как в старой песне поется.
Это хорошая песня для нас, отпетых.

Школа жизни, привет! – по полу елозят швабры,

толстушка дежурная вытирает доску тряпкою влажной.
Вдоль по бульвару скачут наперегонки кентавры.
Химера сидит на крыше хрущевки пятиэтажной.

27 марта 2015

«Атака, как лопата, бывает штыковой…»

Атака, как лопата, бывает штыковой,
совковой, как лопата, бывает жизнь солдата.
Конвой вокруг колонны – канвой сторожевой.
Клеймо на лбу эпохи – торжественная дата.

Еще бывает кружка – зеленая эмаль,

а в ней холодный чай – не крепкий и не сладкий.
Еще бывает цель – она уходит в даль,
еще бывает бездна, прикрытая заплаткой.

Еще рубеж бывает – последний, огневой,

еще бывает смерть пустой и бестолковой,
а там черед лопате, как атака, штыковой,
или другой, пошире, как наша жизнь, – совковой.

30 марта 2015

Апрель 2015-го Желтая жизнь

«Я устрою желтую жизнь и вырваны-годы…»