Одесский юмор. Рассказы, миниатюры, афоризмы

И в тишине раздался звон булата.
Проснувшись, рыцарь снял со стула латы,
меч пристегнул, взобрался на коня
и грянул в бой, жену свою кляня.
Он победит — инспектор Дорпрофсожа.
Его соперник пробудился тоже,
но почему-то лат не надевал.
Наоборот — вздохнув спросонья тяжко,
он снял свою воскресную рубашку
и опустил тихонько на диван.
И выкатился, круглый и упругий,
на зов своей растерзанной супруги.
Он был стратег, он смел предугадать,
предвидел он живым воображеньем,
как в предстоящем яростном сраженье
могла его рубашка пострадать, —
вот почему он вышел полуголым.
Специалист, завпед вечерней школы,
он был лингвист, язык преподавал,
он русские великие глаголы
метнул, почти не целясь, — и попал.
Мы опускаем описанье боя,
а ты, читатель, выбери любое
из классики. Ты снова будешь прав.
Ну вот, допустим, «лик его ужасен» —
как это верно! Тут же — «он прекрасен».
Ты прав, и нечто среднее избрав.

Я должен констатировать как автор:
на свете нет нетронутых метафор,
их поиск безнадежен. И к тому ж
тускнеют чувства, страсти иссякают,
и вот уже соперники стихают,
и первым утомился Катин муж.
Он плохо спал, и он не пообедал,
а враг его, учуявший победу,
нанес ему решающий укол.
А тут пришел Сережа-участковый,
красивый малый, юный, но толковый,
и вынул из планшетки протокол,
где все уже описано детально —
вторженье в геральдические тайны,
текст лозунгов и стоимость сметаны,
а также был указан день и час.
А впрочем, вас интриговать не стоит,
и объясненье самое пустое —
был протокол составлен в прошлый раз,
а экземпляр оставлен про запас.

Сергей Рядченко В ожидании брынзы

А еще говорят — темп жизни, трудно встретиться.

Темп не темп, а зевать, конечно, не следует.

Жили-были, вам скажу, Модест Митрофанович и Василий Лукич. Ходили друг к другу в гости. Да вы их знаете.

Модест Митрофанович трезвый (ММТ) водил дружбу с Василием Лукичом выпившим (ВЛВ), а Василий Лукич при памяти души не чаял в Модесте Митрофановиче подшофе. Правда, трезвый Модест Митрофанович за милую душу ладил также и с невыпившим Василием Лукичом. А что? Выпивший же Модест Митрофанович трезвого Василия Лукича на дух не переносил и норовил якшаться исключительно с Василием Лукичом нетрезвым, но тот, увы, уже водил дружбу с трезвым Модестом Митрофановичем, а нетрезвого его откровенно недолюбливал. Путались, конечно, господа, тупиковали, но все же жить можно было, шло оно вполне своим чередом.

А потом как-то за полночь исключительно трезвый Модест Митрофанович рассорился в пух и прах с Василием Лукичом употребившим, и вознамерились они впредь не пересекаться.