Одежда ныряльщика лежит пуста

Ты заходишь в туалет одного из кафе на площади и запираешь дверь. Берешь бумажное полотенце, суешь под холодную воду и прижимаешь себе ко лбу. Тебе не хочется становиться мишенью для взглядов всех остальных пассажиров автобуса, которые, разумеется, будут злы на тебя за то, что потратили несколько часов экскурсии на твои поиски. И еще хуже – полиция спросит твое имя. Они захотят увидеть твой паспорт. Захотят узнать, кто ты такая.

Ты внимательно смотришь на свою разноцветную корзину и на одежду, купленную утром для матери. Снимаешь белую рубашку с черными джинсами и надеваешь расшитую бусинами сине-белую джеллабу. Снимаешь сандалии и суешь ноги в остроносые оранжевые бабуши.

Именно так ты и представляла себя в Марокко. Не в полицейском участке, не на съемочной площадке, а женщиной в одежде, которая позволит тебе слиться с толпой, пока ты впервые путешествуешь по Северной Африке. Ты натягиваешь на голову капюшон.

Ты кладешь снятую одежду в корзину и выбрасываешь ее из маленького окна в туалете. Ты знаешь, что через пару минут корзину найдут, и нашедший продаст одежду с сандалиями или наденет сам.

Ты выходишь из туалета. Экскурсовод беседует с Хейзел и Самантой. Ты избегаешь их, отходя на такое расстояние, чтобы они тебя не узнали. Твое лицо скрыто, на тебе другая одежда. Ты воображаешь, что издали можешь сойти за марокканку.

Ты подходишь к стоянке и видишь рядом с вашим экскурсионным автобусом полицию. Перед ним три микроавтобуса, те самые, в которых ездит журналистский пул. В средний микроавтобус заходит швейцарец. Держа фотоаппарат перед собой, ты следуешь за ним. Водитель оборачивается на тебя.

– Она из другого микроавтобуса, – говорит швейцарец. – По-моему, она удачно сходила на базар!

Водитель кивает. Швейцарец ненавязчиво тебе улыбается, словно говоря: «Не волнуйтесь, вы мне ничего не должны». И ты ему веришь.

Остальные пассажиры микроавтобуса едва обращают на тебя внимание. Они заняты обсуждением того, что ели на обед. Ты слышишь, как кто-то упоминает о завтрашнем рейсе из Рабата в Каир. Ты тихо сидишь на своем сиденье, слушая, как колотится твое сердце, и ждешь, когда оно замедлит ход, приспособится.

Двери микроавтобуса закрываются, и водитель заводит двигатель. Вы проезжаете мимо туристического автобуса, полицейских, которые стоят у входа и ждут появления пропавшей и найденной женщины. Тебя.

Пока микроавтобус выезжает из Мекнеса, ты замечаешь затейливую арку в форме замочной скважины, ведущую к развалинам того, что когда-то было королевским дворцом. Арку украшает синяя, зеленая и красная глазированная глиняная мозаика в виде звезд и розеток. Одна женщина входит в арку, другая из нее выходит. Ты делаешь снимок, первый из многих, которые ты сделаешь на новый фотоаппарат, чужой фотоаппарат.

Теперь, когда туристический автобус с полицией остались позади, твое сердцебиение приходит в норму. Ты оглядываешь свой наряд – сине-белую джеллабу с оранжевыми тапочками. Ты никогда так ярко не одеваешься. Вспоминаешь рыжеволосого телохранителя и его рассуждения о виде сине-оранжевых птиц и его взрывной эволюции. Он так ее называл? Стягиваешь с головы капюшон синей джеллабы. За окном расстилаются поля подсолнухов, желто-золотые головки которых перископами торчат над океаном зелени.

Испанка на сиденье рядом с водителем, которую, как ты слышала, зовут Палома, ищет хорошую песню по радио. Потом сдается, вставляет компакт-диск, и ты слышишь:

Глядя из окна на утренний дождь,
Я чувствовала себя бескрылой,
И, боже, какой усталой
В преддверье нового дня[34]

.

Когда начинается припев, она быстро убавляет громкость, и сидящие в микроавтобусе женщины замолкают, чтобы послушать, как мужчины наяривают во все горло: «С тобой я – настоящая женщина». Палома оборачивается и одаривает тебя – самой близко сидящей к ней женщине – широкой улыбкой. Ты смеешься.

Швейцарец тоже смеется, несмотря на то что он подпевал громче всех. Он поворачивается к тебе. Послеполуденное солнце заливает микроавтобус золотистым светом, и он прикрывает глаза ладонью, чтобы тебя видеть.

– Мне кажется, мы не успели по-настоящему познакомиться.

Ты смотришь на него – у него глаза с оттенком лаванды. Теперь остальные пассажиры микроавтобуса тоже ждут, чтобы ты представилась. У тебя мелькает мысль назвать свое настоящее имя, но ты еще не готова. Поэтому ты перебираешь в уме красивые имена – Верити, Майя, Оноре. Нет, не надо. Ты прибережешь их до того дня, когда у тебя родится собственная дочь. А сейчас ты смотришь на солнце и улыбаешься.

– Как смешно получилось с этой песней. Вообще-то, меня зовут Арета[35].