Одичавшая луна

– Вита болеет. Нездорова! Ее нельзя вынимать из капсулы». Нельзя! Ты понимаешь? Скажи, что ты меня понимаешь! Она умрет, если ее достать!

Сердце бешено стучало в груди, заглушая все остальное вокруг. Я почти трясла этого странного мужчину, которому так не повезло оказаться так близко, надеясь, что моя сумбурная речь хоть что-то ему объяснит.

– Нездоров? Вита – мужчина, как я?

– Нет, нет. Вита, она как я. Она в капсуле. Ее нельзя вынимать. Нельзя открывать капсулу, – я покачнулась и, не удержавшись, упала на спину, когда мужчина подскочил, вставая. Поправив обруч на голове, валор что-то быстро затрещал на своем языке. Было видно, что он встревожен.

Я же пыталась запустить кивер на руке, но многофункциональный компьютер, встроенный в браслет и подключенный к чипу на виске, только слабо мигнул, не реагируя больше ни на какие действия.

**

Джей-Кеху

Меня всего передернуло, когда удалось разобрать смысл лепета тьеры. На корабле кто-то болен. Болен настолько, что вынимать из капсулы его опасно.

Надеясь, что вторая группа, отправленная к месту падения, не столь глупа, и все же не полезла, куда не нужно, я дернул обруч, поправляя. Потом будет болеть голова от таких резких действий, но это меньшее из возможных последствий. Будет куда веселее, если вместе с гостями из другой реальности, на нашу планету упал какой-нибудь вирус, способный вызвать эпидемию.

– Хен-Лау, отзовись! – надеясь, что даже без активированного обруча меня услышат, я закрыл глаза, продолжая шагами мерить пространство внутри шатра. Три шага в одну сторону, разворот, три в другую. – Хан-Лау! Угроза!

– Я тут, командир. Что случилось?

– Помимо нашей гостьи, на корабле еще двое. Один, видно тот буйный, которого вы поймали и еще одна тьера. Она в капсуле. Скажи мне, что вы не открыли ее.

– Не трогали. Тьер устроил такую истерику, едва не прибив одного из ребят, когда мы только подошли к капсуле, что мы решили подождать. Мужчина, его зовут Дин, орал так, что даже без обруча стало ясно – трогать не стоит. Что там? Какой тип угрозы?

– Пока не знаю. Моя тьера говорит, что вторая гостья больна и ее нельзя извлекать. Посмотри, как надолго хватит заряда ее капсулы и, наверное, нужно будет прислать к ней умельцев из города. Пусть оценят угрозу. А пока карантин. И попробуй разговорить своего тьера. Пусть расскажет, чего нам ожидать от той, что в капсуле.

– Понял. Вы возвращаетесь в город?

– Завтра. У тьеры отравление высокого уровня, нужна интоксикация и профилактические процедуры, но еще не все анализы готовы. Как только будет ясно, что она не опасна – отправимся. Что у тебя?

– Мужчина пока не дает сделать базовые анализы, а действовать жестко… хотелось этого избежать. Но раз речь об эпидемии, то все сделаем тотчас же. Позже отчитаюсь. Временный лагерь разбили, уходим в режим карантина.

– Информацию принял. Ты знаешь, что делать. Ждите команду медиков.

– Они пойдут кругом? Не через болота?

– Не могу знать. Может, Совет ради такого дела выделит транспорт, но я бы не рассчитывал.

– Понял. Ждите отчеты по ситуации утром, согласно графику.

Отключив связь, я какое-то время еще постоял с закрытыми глазами, ожидая, пока тело вернется в норму, справившись с тошнотой, и только потом повернулся к тьере, что клубочком свернулась на носилках, поджав ноги к животу. Мне показалось, что на щеках в полумраке блеснула влага.

Сейчас, когда обруч не искажал мое восприятие, я чувствовал волны эмоций: страх, тревога, обида, любопытство. Словно котел, в который накидали сразу все, что был в кладовых, смешав продукты, которые никто и никогда не готовил разом.

Чувствуя что-то похожее на отголосок сожаления, я присел рядом с этим странным генератором эмоций, осторожно протянув руку к плечу.

– Твоя подруга в порядке. Вита в капсуле. Никто ее не тронул. И пока не станет. Побудет на карантине до тех пор, пока наши медики не решат, что с ней делать и можно ли помочь. Так что пока рано переживать. Успокойся.

На меня посмотрели сперва с непониманием, но с каждой короткой, медленно произнесенной фразой, эмоции словно бы светлели, становясь слаще, свежее, как чистая вода после долгой жажды. Прошло всего пара мгновений, и тьера, резко сев, дернулась в мою сторону, крепко обвив руками, притягивая в объятия. Если бы не такие яркие и явные эмоции, я вполне мог бы ее отшвырнуть, предвидя нападение в действиях, но все было настолько бесхитростным, наивным, что я даже засомневался, не стоит ли вколоть ей еще дозу лекарств. Все же подобная откровенность выглядела почти соблазнительно со стороны. Как бы мои парни не потеряли голову.

**

Ноги немного дрожали, когда я поднялась, но на них уже в целом было можно положиться. Может, я бы и не торопилась подниматься, если бы не естественные потребности, что настойчиво толкали меня к выходу из пустой палатки. Куда девался мой хвостатый приятель, (ведь его можно так называть, если он спас меня?) также было не очень ясно, но ждать я больше не могла.

Доковыляв до полога и отодвинув ткань, я едва не рухнула на пол тут же, внутри палатки.