Один

Утром Одис Энтеро вернулся в Кхмерку. На улицах поселения уже вовсю кипела жизнь: дети бегали и мешали взрослым, главы родов организовывали работу, женщины трудились в личных хозяйствах, а юноши шли тренироваться. Одис смотрел на Кхмерку, представлявшую собой нагромождение крепких изб, сараев и огородов, в центре которого стояла ратуша. В ратуше жил род Энтеро. Отец Одиса, Сигор Энтеро, был вождём Кхмерки. И именно к нему сейчас шёл его наследник, которому прохожие кланялись, выказывая своё уважение.

Одис приблизился к дверям ратуши, пройдя по пыльным улицам и пережив множественные приветствия, которые так сильно смущали его. Двери, как и весь дом, были вытесаны из железного дерева, редкого и не горящего. Их украшали рисунки и символы, имеющие магическое значение: они должны были от чего-то защищать, что-то привлекать и о чём-то напоминать. Но вот от чего и что, уже давно никто не помнил.

В этот момент страх был внутри Одиса, как разлившаяся река. Он боялся войти и сказать отцу о своей любви к Люре. Он знал, что отец не одобрит такой союз, ведь она была дочерью бедного плотника. Однако Одис дал слово, и обратного пути для него не было. Он отворил двери и вошёл. Сигор Энтеро грозно ждал своего сына. Этот мрачный человек стоял возле стола, рассматривая бумаги, весь вид вождя говорил Одису, что тот пребывал в крайней степени бешенства. Пожалуй, в этом не было ничего удивительного, но в этот раз чувствовалось какое-то особенное напряжение. Сигор услышал сына и развернулся. Улыбка расплылась по его лицу, и, раскинув руки, он зашагал к Одису.

– Сын мой! Оди, я рад тебя видеть. Где ты был этой ночью? – фальшиво-ласково спросил отец и столь крепко обнял юношу, что у того перехватило дыхание.

– Я… Я… Я был…

– Не мямли! Ты воин, а воины не мямлят! – уже искренне рявкнул отец. – Я знаю, где ты был. С девчонкой этого плотника Мирони. Как же её звали? – Сигор сделал вид, что задумался. – Ах, да. Люра.

Одис был, мягко говоря, удивлён. Его волнение возросло.

– Но… Как ты узнал?

– Неважно. Важно, что узнал не я один. Важно, что ты опозорил меня. Мой единственный сын – мой позор. Я думал, ты понимаешь значение своего положения, что связь до завета запрещена. Но нет же. Ты взял и наплевал на всё, чему я тебя учил.

– Прости отец. Просто я люблю её. Я хотел тебе рассказать…

– Любовь. Чушь это, а не любовь! Она непостоянна, как и всё в этом мире. Нет, я понимаю. Милое личико. Красивое тело. Ты захотел…

– Не говори так, Отец.

– А что? Правда некрасиво звучит? Я буду говорить так, как мне угодно. А вот ты послушай. Я не хочу, чтобы у меня за спиной все шептались о том, что мой сын – блудник, поэтому я женю тебя на дочери шамана, и только попробуй пойти мне наперекор или спутаться снова с той девчонкой. Убью и тебя, и её!

Одис обомлел от неожиданного поворота. Решительность отца напугала его, и он не успел ничего сказать.

– А теперь вон отсюда. Убирайся. Завтра утром пойдём к шаману.

Расстроенный и взбешённый от собственного бессилия Одис пошёл к своему другу Факею. Клокотала досада. «Что я скажу Люре? Как мне дальше быть? Что делать? Как отец может так поступить со мной? Да и откуда он узнал? Мы были скрытны». Эти вопросы будут мучить Одиса не одну ночь. Но сейчас размышления прервались, потому что Одис уже подошёл к домику на окраине Кхмерки. Здесь жил Факей, безродный. Домик был полусгнившим, полуразваленным. Огород был слишком мал, чтобы прокормить человека. А вот сарай, где Факей держал своё оружие и разделывал дичь, был отделан на славу. Одис постучал в дверь, и ему открыли. Растрёпанный Факей стоял на пороге в одной рубахе.

– Оди! Милый друг! – раскинув руки, воскликнул Факей. – Как давно я тебя не видел! Ты всё с этой девкой крутился, – уже чуть менее радостно сказал охотник.

– Да, извини меня, я увлёкся.

– Но ничего, главное, что ты вернулся. Проходи! Только осторожно, у меня здесь не убрано.

Одис прошёл в дом. Действительно, было не убрано: повсюду валялись куски грязи, паутина висела в каждом углу, стены были покрыты плесенью, и стоял резкий запах гнили. На кухне Одис увидел какую-то чумазую девушку, полуголую. Факей резко перегородил обзор и что-то прошипел этой девушке. Та смылась. Друзья прошли в зал, который, хоть и был самым приличным местом в доме, но всё же не излучал особой красоты и приятности. Одис и Факей улеглись на шкурах каких-то зверей. Наследник рассказал о своих переживаниях и обо всём, что с ним случилось. Он негодовал и плескал эмоциями так, будто был маленьким мальчиком. Факей же молча и внимательно выслушал его, как и следует приличному другу.

– Да, брат, интересно всё это. Но я тебе вот что скажу. Почему тебе не жениться на дочери шамана? Что в этом плохого? Она страсть как хороша. Я думаю, отец прекрасно позаботился о тебе.

– Да ну тебя. Я же серьёзно. Я люблю Люру. Я ей обещал.

Факей глубоко задумался. Время утекало, а он всё думал. Одису даже показалось, что тот уснул. Но, когда он собирался пихнуть своего друга, Факей вдруг просиял.