Один человек, две собаки и 600 миль на краю света. Опасное путешествие за мечтой

Первые две коробки он сбрасывает примерно в сотне футов от палатки. Они сделаны из очень плотного картона и крепко обтянуты скотчем. Они подпрыгивают и вращаются так, словно приземлились на луну, — таково следствие высокой скорости. Затем пилот снова разворачивается и кидает еще две коробки, которые падают еще ближе. Одна из них чуть-чуть раскрывается, и часть собачьего корма оказывается на земле. Но я вижу, где это произошло, и обязательно соберу выпавшие гранулы, все до единой. Наконец пилот сбрасывает последнюю коробку и слегка наклоняет самолет в разные стороны, показывая, что он выполнил свою миссию. Я с благодарностью машу ему рукой, понимая, что смогу нормально поесть сегодня, а завтра продолжу свое путешествие, не опасаясь смерти от голода.

Самолет взлетает над озером Матчарак и направляется обратно к реке Ноатак. Сначала он летит достаточно низко, но постепенно набирает высоту. Очень скоро я перестаю слышать гул самолета, но еще долго наблюдаю за ним. И вот он исчезает, оставляя на небе след, но ненадолго. Когда самолет окончательно скрывается за облаками, мне становится очень грустно и одиноко. Я стираю грязь с ботинок и в это время думаю о том, как было бы здорово продлить эту радость — радость от близкого контакта с человеком. Пожалуй, именно сейчас мое путешествие становится осмысленным. То, как я воспринимаю трудности, которые мне приходится претерпевать, значит не меньше, чем сами эти трудности. Я понимаю, что я вновь совершенно один среди этой бесконечной тундры, вдалеке от цивилизации, и ни один человек не придет мне на помощь.

После полудня я кормлю собак. Моя задача — дать им столько пищи, сколько они в состоянии съесть. Дело в том, что такое огромное количество еды мы не сможем унести даже втроем. Кроме того, уничтожая съестные запасы, мы можем вернуть потерянные килограммы и нарастить мышечную массу. Однако слишком сильная прибавка в весе за короткое время тоже не допустима. На что я очень надеюсь (и это вполне реально), так это восстановить запас гликогена. Я практически сразу съедаю полфунта шоколада и шесть булочек. Никакого вкуса я не ощущаю — такое впечатление, что проглотил воздух. Мой желудок напоминает бездонную бочку. Я поглощаю целый галлон макарон с тертым сыром на обед, а на ужин у меня снова шоколад и шесть булочек. Как же это прекрасно — иметь вдоволь пищи и есть столько, сколько захочется. Дома мы постоянно переедаем. Да, мы едим гораздо больше, чем нам необходимо для нормального существования. Но если вы ведете активный образ жизни, каждый день занимаетесь тяжелым физическим трудом, то потребность в энергии, которая поступает в организм с нищей, многократно увеличивается. Соответственно, пищевая ценность ежедневного рациона возрастает с 1500 ккал аж до 8000. Причем есть можно, что угодно. Вот вам и ответ на извечный вопрос: почему одни люди толстые, а другие едят, что захотят и сколько захотят, и при этом остаются стройными, как тростиночки. Надо больше двигаться — вот в чем весь секрет.

Заставить себя встать с насиженного места и пройти двести миль теперь еще сложнее. Да, мне предстоит главное испытание, посложнее, чем суровые морозы и одиночество. Мне нужно бороться с самим собой. Если бы у меня не было выбора, я мог бы целую неделю провести безо всякой пищи. Но сейчас выбор у меня есть: остаться здесь и ждать помощи. Еды хватит дней на тридцать, это абсолютно точно. Да, самый важный вопрос, которым рано или поздно задается любой путешественник, сродни гамлетовскому «Быть или не быть?» — «Остановиться и успокоиться или продолжать путь?» Если я не пойду, то, возможно, у меня будет больше сил и я продержусь дольше. Но вряд ли кто-нибудь придет сюда, к верховьям Ноатака, и поможет мне.

— Ты зашел слишком далеко, — говорю я себе. Мои глаза обращены к линии горизонта. — Ты сошел с ума, если думаешь, что можно встретить здесь человека.

Я был абсолютно уверен, что сюда никто не придет. Поэтому мой единственный шанс выжить — идти вперед. С самого начала я знал, что мне неоткуда будет ждать помощи. Это не Орегон, где каждый час появляются охотники в нейлоновых штанах. Это пустыня, и я в ней совершенно один, как мне и хотелось. Нужно идти вперед.

Ноатак, последний рубеж

11 мая 2007 года