Один человек, две собаки и 600 миль на краю света. Опасное путешествие за мечтой

На следующий день я различаю на снегу следы медведя гризли. Однако морозы по-прежнему сильные, и я думаю, сейчас, когда нечего есть, медведь не покинет свою берлогу окончательно. Вдоль берега промелькнула лисичка. Джимми тут же ее замечает и приходит в возбужденное состояние. Он натягивает веревку как сумасшедший. Уилл следует его примеру. Так они пробегают около ста ярдов до тех пор, пока лиса не скрылась от нас в лесу. Мы продолжаем путь. Порой кажется, что у этих собак одни мозги и чувства на двоих. Иногда, когда кто-то из них замечает животное, другой тут же оглядывается на товарища, чтобы выяснить, на что же тот смотрит. Второй пес внимательно изучает позу первого и почти мгновенно чует тот же запах, который привлек его внимание. Это очень похоже на то, как птицы в стае одновременно меняют курс, реагируя на особые сигналы, которые они посылают друг другу с молниеносной скоростью. Собаки приходятся друг другу родными братьями, они вместе с самого рождения, поэтому между ними и существует такая тесная связь.

Лыжи и санки немного съезжают в сторону: на середине реки лед не совсем ровный. Думаю, не будет ли мне лучше идти вдоль реки по земле. Довольно странно, что лед здесь такой покатый. Я боюсь, что в некоторых местах он может быть очень тонким, поэтому нужно подъехать поближе к берегу. Лед необычайно скользкий. Он стал таким за последние несколько дней в результате того, что лежавший вдоль берега снег растаял, а потом снова застыл. Чтобы не скользить, втроем пытаемся идти по ивовым ветвям, которые торчат в нескольких местах, но боюсь, что скоро их не будет, и весь оставшийся путь нам придется проделать, полагаясь только на себя. Мы остались на берегу, но этот участок пути заставляет меня понервничать. Если я потеряю опору, то мы будем катиться сорок или пятьдесят ярдов. Поверхность льда кажется мне довольно странной — шероховатая, переливается на солнце, из-за чего я не могу различить на ней возможные трещины или дыры. Это вовсе не белый плоский лед, к которому я привык. Думаю, он может не выдержать нашего веса. Я стараюсь держаться как можно ближе к берегу, к раскидистым ивам. Через несколько минут мы проходим опасный участок, и лед снова становится гладким и белым.

Должно быть, пару дней назад здесь проходили соревнования на собачьих упряжках. Примерно каждую милю мне попадаются ботинки для собак. Они намного меньше, чем у моих псов. Я использую их, чтобы защитить лапы, ведь очень тяжело столько миль бежать по твердой ледяной поверхности. Снегоход, сопровождавший гонку, сломался. Его прицепили к другому, который пришел ему на помощь, и теперь два снегохода направляются в Кайану. Мимо меня идут трое мужчин. Они останавливаются около палатки.

— Куда путь держите? — интересуется один из них, плотный и круглолицый. У него в снегоходе есть магнитофон и маленький обогреватель. Сама машина новая и довольно большая. Мужчина одет во все черное и по виду новое.

Мужчина вовсе не городской житель, его развязность и манера постоянно жевать жвачку здесь совсем неуместны.

— Я еду в Амблер, — отвечаю я, предпочитая не упоминать о втором этапе маршрута. Не уверен, что они мне поверят.

Человек в черном смотрит на меня с усмешкой.

— Вам встречались какие-нибудь животные? — спрашивает другой.

— Только лиса.

Они нахмурились. Должно быть, они рассчитывали, что я расскажу про какого-нибудь более крупного зверя. Думаю, они охотятся даже тогда, когда сезон еще не открыт.

— Кажется, на днях мы видели Вас в Кайане, — говорит один из них.

— Возможно. Я покупал там еду.

— За такое короткое время Вы прошли довольно много.

— Наверное. Но если бы не снег, я бы потратил еще меньше времени, — говорю я, пожимая плечами.

Засовывая конфетку в рот, круглолицый мужчина поворачивает к снегоходу. Они желают мне удачи и продолжают свой путь.

Я приближаюсь к национальному парку Кобук-Валли. Снегоходов здесь больше не видно. Дует сильный ветер, идет снег, и я принимаю решение идти на лыжах только четыре часа. К концу дня начнется метель, и нас заметет с головы до ног. Восточный ветер дует прямо в лицо, обжигая нос и щеки. Единственный выход — найти какое-нибудь пристанище. Вдоль берега реки тянутся двадцатифутовые насыпи, но мне удается отыскать более менее пологий участок. Я нахожу местечко около берега, под елями, где снег не такой глубокий. Отвязываю санки и, поднимаясь по заснеженному склону, постепенно переношу наверх свою экипировку Устраиваться на привал — дело нелегкое. Я с каждым шагом утопаю в снегу. Нормально идти не получается. Я падаю и вновь поднимаюсь, а иногда оказываюсь в снегу чуть ли не по пояс.

Разобрав снаряжение, приступаю к установлению палатки. На это уходит час или два. Как только все готово, мы без промедления заходим внутрь. Когда стоят такие суровые холода, как сейчас, приходится готовить еду в палатке. Я кормлю собак, пью немного какао и ем колбасу, полученную в Кайане. Джулия послала мне ее вместе с другими закусками и несколькими журналами. Один из них, «Спорт в картинках», я, пожалуй, использую для костра.