Один человек и один город

Как же тебе сказать, девочка, что я за себя-то толком не могу отвечать и не знаю, чего ждать от будущего? У тебя все ясно, все просто. Твой мир не переворачивался с ног на голову, отсекая возможности и надежды.

– Сын.

О, вот и папаша пожаловал. Крик разбудил? Наверняка.

– Пойдем-ка. Есть разговор.

Ага, сейчас получу честно заслуженное. За двоих. Ладно, сон все равно испорчен, да и за окнами потихоньку светает.

– Ты привел в дом женщину?

Сама привелась, вообще-то. Моё участие в процессе свелось к минимуму. Но раз уж виноват, отвечу.

– Как видишь.

Фелипе прошелся вдоль стены, скользя взглядом по бутылочным горлышкам.

– Ты серьезно настроен?

– В смысле?

– Она пришла на одну ночь или…

– Боюсь, что задержится. Надолго.

Остановился. Уставился на закрытую дверь. Где-то там за ней кое-кто наверняка навострил шаловливые уши.

– С этим есть проблемы? Тогда говори сразу. Я подумаю, что можно сделать.

Тишина.

– Если что-то не так, уйду. По первому же тре…

– Нет.

Папашин голос прозвучал как-то необычно. То ли потрескивая, то ли дребезжа.

– Не надо никуда уходить. И женщина пусть остается.

Он нагнулся, поднял с полу одну из бутылок, в которой ещё плескалось достаточно темно-янтарной жидкости.

– С утра пораньше начинаешь? Может, все-таки подождешь чуток?

– У меня сегодня праздник, какой бывает только раз в жизни.

– Что ещё за праздник?

– Мой сын стал мужчиной.

Он это серьезно? Какой, к черту, сын? Между нами было заключено натуральное коммерческое соглашение, а не…

Глаза Фелипе Ллузи подозрительно блеснули, когда он повернулся.

– Благодарю тебя, Господи.

Содержимое бутылки уместилось в один глоток.

– А ты иди, иди… Она уж заждалась, наверное.

Лил, и правда, сгорала от нетерпения, пританцовывая у лестницы. Странно, что не подошла к комнате ближе. Испугалась?

– Что он сказал?

– Ничего страшного.

– А все-таки?

– А что ты бы хотела услышать?

Она куснула губу. Похоже, уже не в первый раз.

– Я ему не понравилась, да? Я знаю, что никому не нравлюсь. Но я буду хорошей хозяйкой, обещаю! Ты же знаешь! Буду смотреть за домом, готовить, сти…

Судя по настроению папаши Ллузи, привлекательность и прочие качества моей «избранницы» не имели ни малейшего значения. Вообще. Главное, что была она. Девушка. Впрочем, Лил лучше об этом не сообщать.

– Все хорошо. Он не против.

– А ты?

Вот же чертовка! Почему она так ловко догадывается, о чем я думаю?

– Будем считать это союзом. Дружеским.

– И все?

Часть 3.3

Завалить её на кресло или ещё куда, заставить выпустить когти от удовольствия, насытить так, чтобы ещё долго вспоминала и не решалась просить добавки? Это было бы нетрудно, тем более, что идиотский режим посещений «Каса Магдалина» пока не выветрился из памяти тела. И наверное, это здорово бы облегчило дальнейшую жизнь. Нам обоим. Только стоило ли начинать именно с такой обыденной скуки? Неужели девчонке никогда не мерещились свадебные венцы, красивые клятвы, лепестки роз на белом шелке? Они же все этим бредят, невесты на выданье. А Лил готова пожертвовать. Отказаться, даже не попробовав. Наверное потому, что уверена: любовная романтика – не для неё. И это…

Черт! Ну тебе-то что до этого, Фрэнки? Дали, так пользуйся! Она сама на тебя лезет, а ты вдруг заартачился. Боишься, что ли?

А может и так. Боюсь. Цель не изменится, ведь её, у меня, в сущности, нет, а вот направление движения начнет выписывать зигзаги. И в какой-то момент я окажусь так далеко от своего прежнего пути, что забуду, как возвращаться.

Это будет для меня благом, Господи, я знаю. Но уж извини, не сейчас. Чуть попозже, договорились?

* * *

– Ну что, орлы? Готовы к подвигам на благо общества?

– Да, сеньора.

Наше недружное мычание вызвало на лице Долорес кровожадную улыбку, но толстушка справилась с эмоциями и продолжила уже без издевки в голосе:

– Все просто, как божий день. Кстати, если не будете лениться, как раз за день и управитесь. Вот адрес. Хозе, машину возьмешь ту же, её хорошо отдраили. И на мешки не жадничай! Отсортировывайте внимательно, а то, не приведи господи, опять придется платить за настройку оборудования… Напарнику сам объяснишь, что к чему. А теперь, за работу!

– А зачем мешки? – спросил я, закидывая джутовые тюки в кузов.

– Увидишь, - мрачно пообещали мне.

По улицам того края Низины, куда нас отправили старания Эсты и воля Долорес, пришлось ехать медленно и печально. Чтобы не покалечить архитектурных уродцев, считающихся здесь домами, ещё больше. А главное, чтобы не сверзиться вместе с мусоровозом с наклонной плоскости, лишь приблизительно похожей на проезжую часть.

«Родной» квартал по сравнению с этим выглядел почти замечательно. С претензией на столичный размах. Цивилизованно, одним словом. Не прилепившиеся друг к другу коробки из-под обуви, а нормальные, человеческие здания. Не глиняное русло пересохшей реки под ногами, а мостовая. Не пыльное безмолвие, а…

– Приехали.