Читаем Один человек и один город полностью

Один человек и один город

– Ничего-то в твоем доме нет. Вот, заварила, что нашла. Мясо посытнее будет, но пока и этого хватит. Вы подкрепитесь, а я пойду. Попробую денег раздобыть, хоть и не женское это дело.

Всегда поражался её способности соединять вместе королевскую гордость с манерами уличной бродяжки. Наверное, генетика во всем виновата. Какой-нибудь из «отцов» наследил.

– Вы совершенно правы, сеньорита. Не женское. Финансовым обеспечением займутся мужчины.

Меня бы она переспросила с десяток раз, услышав непонятное слово, а Хэнку просто внимала. Благоговейно. Хотя и спохватилась, когда вышла наконец из божественного экстаза:

– Да как же вы пойдете? Совсем ведь слабенький!

– Ничего, Фрэнк мне поможет.

– Пусть только попробует не помочь!

Я не знаю эту женщину. Вообще. Первый раз вижу. Неужели она с самого начала была именно такой? До того, как обрушила мою жизнь?

– Конечно, поможет. Мы скоро вернемся, сеньорита, не волнуйтесь.

На прощание она все-таки погрозила мне. Смуглым кулачком. И наверняка стояла в дверях, пока мы не завернули за угол: моя спина чуть не зажарилась от взгляда Лил. А может, мне это всего лишь показалось, потому что Хэнк выдохнул:

– Жарковато, не находишь?

– Низина плохо продувается, здесь всегда так.

– Всегда? И как тут люди живут?

– Как видишь. Привыкли.

– А ты? Тоже привык, я смотрю?

Ну, если сравнить количество одежды на нас двоих, даже спрашивать не надо: рубашка Хэнка расстегнута полностью, а на мне помимо майки ещё и куртка. Да и штаны поплотнее. Раза в полтора.

– Наверное. Не думал об этом.

Хорошо, что в разгар дня никто не вздымает уличную пыль, иначе Хэнку пришлось бы ещё тяжелее. А с другой стороны, безопаснее для здоровья было бы подождать сумерек, и уж потом отправляться в город. Но идея прогулки принадлежала не мне, ведь так?

– Сеньорита Лилис – очень интересная особа.

Ну да, ну да. Отлично представляю, как она млеет, когда ты к ней так обращаешься.

– Немного увлекающаяся. Нет, скорее, увлеченная.

– Наговорила кучу всего про своих любимых лоа?

– Не следует недооценивать народные традиции, Фрэнк. Они никогда не зарождались на пустом месте. И уж тем более, не смогли бы сохраняться в веках, если бы не имели под собой весомую доказательную базу.

О, старые добрые времени и впрямь вернулись! Вместе с дружескими поучениями.

– Так она рассказала, что произошло, или нет?

– Пыталась. - Хэнк улыбнулся, но эта улыбка предназначалась явно не мне. - Очень сбивчиво получалось. Лучше тебя послушаю: ты всегда говоришь по сути.

Ясно. Девичьи восторги пересилили совесть и все остальное, а мне теперь отдуваться.

– Совсем ничего не помнишь?

– Только жару. Стало жарко, почти как сейчас, а потом я отрубился. Кажется, спал все это время. Определенно что-то снилось… Нет, не вспоминается.

Врет? Вроде бы нет. Но это означает…

Зря я с ним беседовал все эти дни. То есть, не зря для себя самого, но в смысле передачи информации – совершенно впустую. Повторять все заново? Ну уж нет. Момент упущен. Да и настроение, прямо скажем, уже не подходящее.

– Мы были с тобой в саду. «Каса Конференсия».

– Да, это помню. Спорили. Ты разозлился, как обычно. А потом?

– А потом явилась она.

Тень в темноте. Хлипкая, но оказавшаяся способной перевернуть весь мир. Мой.

– Точнее, она там уже была. Подрабатывала прислугой: напитки разносила. Подслушивала заодно. То, что услышала, ей не понравилось, и девчонка не нашла ничего лучше, чем меня проклясть. Ну а дальше… У неё получилось.

– Что именно получилось? Из слов Лилис я толком ничего не понял.

– Она захотела, чтобы весь мир забыл о моем существовании. И мир забыл. Информация обо мне оказалась стерта. Вся и везде.

– Все ещё не понимаю.

– Ни в одной базе данных не осталось упоминания о Франсуа Дюпоне. Ни малейшего. Я нашел пару газет этого года, случайно завалявшихся в заброшенном доме: там да, был снимок. Но поскольку меня уже довольно давно исключили из упоминаний в светской хронике, никаких имен, одно изображение. Сам понимаешь, оно не имеет смысла.

– А если взять более старые?

– Бумажные экземпляры? Ха! Их утилизируют быстрее, чем печатают. Хранятся исключительно электронные версии, а они подчищены полностью. Я проверял, поверь.

– Полицейские базы?

– Ни намека.

– Миграционные?

– Та же чертовщина.

Хэнк растерянно фыркнул:

– Даже представить пока не могу.

– Убедишься ещё, если захочешь. Но это только половина беды. Память стерлась не только электронная. Человеческая тоже.

– Хочешь сказать…

– Меня никто не помнит. Никто в целом свете.

– Я же помню?

– С тобой дело темное. Правда, ты тогда сказал, что не хочешь забывать. Может, поэтому и не забыл?

– А Лилис?