Один человек и один город

Узкая, рассчитанная на одну машину. Посыпанная речным песком, ещё не успевшим потерять блеск. И дом, в конце пути восстающий из зелени, тоже новехонький. С иголочки. Не беленый, как это принято в имениях ниже по склону, а облицованный камнем. Грубовато обтесанным, шершавым, невзрачным… И абсолютно искусственным. Как и плитки дорожек под ногами. Оконные рамы того же рода. Пластиковые. Кому бы ни принадлежал этот дом, он стоит целое состояние. Нет, даже больше.

– Нравится здесь?

Сенатор, покинувший машину чуть раньше меня, присел на капот, раскуривая сигару. Своего любимого сорта, с тонким ароматом черного перца.

– Шикарно.

Думаю, ничем подобным не могут похвастать большинство наших вполне богатых знакомых. Может, и вовсе никто. По крайней мере, я, пока меня ещё рады были встречать в благородных домах Санта-Озы, нигде не видел столько роскоши за один раз.

– Он твой.

Я повернулся к сенатору лицом только через минуту. Или пять. После того, как эхо услышанных слов наконец-то донесло свой смысл до моего сознания.

– Как это, «мой»?

– Подарок. К совершеннолетию.

Нужно что-то сказать в ответ. Обязательно нужно. Только пристойных слов в запасе почему-то не оказалось, поэтому молчу. Растерянно и смущенно.

– Тебе скоро понадобится собственный дом, не успеешь и оглянуться. На первых порах будет, куда привести девушку, а потом… Впрочем, решать будешь сам.

Не очень-то походит на любовное гнездышко. Скорее, на гнездо. Семейное. Но стоит ли понимать слова сенатора, как пожелание остепениться?

– Я ещё не думал о…

– Знаю. Элена говорила.

А что ещё она рассказывала обо мне такого, что мне самому не слишком хорошо известно? Предупреждала, например, что в гневе я могу быть угрозой? Или все-таки предпочла сохранить маленькую семейную тайну?

– Со мной мама говорила о работе.

– А именно?

– Что пора начинать строить карьеру.

Колечко дыма поднялось в воздух и растаяло, на мгновение затуманив взгляд Джозефа.

– Она права. Можно было начать даже раньше.

– Нужно делать выбор. Это трудно.

– Разумеется. Поэтому тебя никто не торопит.

Сигара вздохнула и потухла. Сенатор убрал недокуренный сверток табачных листьев в футляр и распахнул дверцу «фалькона». С водительской стороны.

– Здесь тебя никто не потревожит. Это поможет принять решение?

Я промолчал, глядя, как он уезжает. И только когда жемчужно-пепельная машина бесшумно исчезла в зеленом лабиринте, понял, что реально остался один.

Дом, говорите? Роскошный, спрятанный в заповедном месте, отданный на разграбление? О, простите, грубо выразился! На откуп. Помнится, мама что-то упоминала о поддержке. Что ж, по большому счету мне теперь даже не нужно работать. Могу жить припеваючи, отрывая плитки облицовки и продавая по одной. За дорожные на черном рынке дадут чуть поменьше, чем за стенные, конечно, но все равно достаточно, чтобы ни о чем не думать долгие годы.

Вы щедры, сенатор. Очень-очень щедры. Но если сделали такой подарок человеку, от которого ваша супруга желает избавиться однажды и навсегда, то сколько я смог бы получить, став вашим…

Лазоревая гладь бассейна разорвалась, принимая меня в свою ласковую ловушку. Хорошая штука – вода. Своенравная. И выталкивает обратно, и не отпускает до конца. Прямо как мысли.

Странно, я думал, что этот «от ворот поворот» произведет большее впечатление. Заставит хотя бы разозлиться по-настоящему. Но нет, в конце концов даже злости не осталось. Событие должно было произойти? Оно произошло. Ожидаемое, логичное, предсказуемое, прогнозируемое. Словом, все, только что случившееся, я на самом деле уже успел пережить много-много раз. Во сне, когда грезил о несбыточном. Наяву, когда взвешивал шансы.

Я же знал, что так все и закончится, верно? Зачем же продолжал надеяться? Точно, надо было заниматься карьерой. Сенатор не смог бы мне отказать в любом дурацком намерении, возникни оно на несколько лет раньше. Ввел бы в высший свет, познакомил с влиятельными… Впрочем, хватит обманывать себя: такая вещь, как влияние, имеет перед собой единственную цель – прирастать, а со мной все было ясно сразу.

Таланты? Способности? Ерунда! Все и всегда решают связи. Конечно, я смогу получить пристойную должность в любой корпорации Санта-Озы. Например, как сводный брат наследника семьи Линкольнов. Но мне никогда не подняться выше. Не занять место, сны о котором не давали мирно уснуть весь последний год.

Может, это первые признаки сумасшествия? Ну и пусть. Будет даже приятно выстроить в сознании виртуальную реальность, где все идет по нужным мне правилам. Вполне заманчиво. Если во внешнем мире мечты и надежды имеют обыкновение постоянно рушиться, лучше закрыться где-то внутри. Для начала хотя бы внутри дома.