Один дар на двоих

На часах примерно пять минут. Всего ничего. Я обняла Фила, наслаждаясь последними минутами. Кто знает, как повернется судьба? Вдруг босс погибнет от сердечного приступа, а не от рук бандита?

– Я люблю тебя, – тихо сказала, зарываясь лицом в распахнутые полы его пальто.

– Не хочу, чтобы ты думала, что я струсил, – прошептал босс, с нежностью гладя меня по волосам своими широкими ладонями. – Вдруг со мной и правда случится несчастье? Чтобы ты знала: я больше всего на свете хочу на тебе жениться. Но прежде чем сделать официальное предложение, решил узнать мнение Татьяны Сергеевны.

– И что она сказала? – прошептала я, не веря услышанному.

– Одобрила мой выбор. Я уже купил кольцо, – недолго помолчав, добавил Фил. – Хотел сделать предложение на Татьянин день. Но, – его голос вдруг сорвался, – вдруг не судьба. Если со мной что-нибудь случится, кольцо у твоей матери. Отдал ей на хранение как будущей теще.

Глаза противно защипало. Сердце сжалось, словно в тисках. Готова расплакаться, только сейчас не время.

Неожиданно все встало на свои места. Неоднозначные вопросы Фила, его игра в гляделки с мамой. Резкий уход от волнующей темы накануне первого рабочего дня.

Фил хотел жениться и собирался сделать предложение. Красиво. Хотя все, что он делал по отношению ко мне, было красивым.

– Люблю тебя, – прошептал он, коснувшись холодными губами моего лба.

Эти слова стали последней каплей, заставив слезы крупными каплями закапать из глаз.

Неожиданно нашу идиллию прервал тихий скрип. Дверь уборной медленно распахнулась. Негромкое свистящее дыхание неторопливо приближалось.

Фил моментально расцепил объятия и встал вперед, заслонив собой меня.

Глупейший поступок, не сулящий ничего хорошего. Его расстреляют в упор, даже глазом не успеем моргнуть. Предчувствуя такой печальный исход, я потащила босса к двери кабинки. Места внутри катастрофически мало, как и времени. Ручка круглая, с поворотом.

Мы заскочили в кабинку и заперлись изнутри.

В эту же секунду в дверь с грохотом врезались несколько гвоздей. От неожиданности я подскочила и вскрикнула. За дверью послышалось негромкое насвистывание.

– Заперлись? – вкрадчивый мужской голос достиг самого сердца и наполнил его холодом.

Я испуганно взглянула на Фила. Голос до боли знакомый, но сложно так сразу сообразить, кто это.

– Придется исправить.

Стрелять по запертой двери все равно что по летящим уткам. Мысленно молила, чтобы время закончилось и нас перенесло в спокойное место.

Раздались тяжелые удары в дверь. Незнакомец пытался добраться до нас самым варварским способом.

Мы прекрасно понимали, что замок хлипкий и нескольких сильных ударов может не выдержать. Но неожиданно попытки выбить дверь прекратились.

Я чувствовала биение собственного сердца даже в ушах. Фил отпустил мою ладонь и отошел назад. Не поняла, что он задумал, а босс неожиданно наклонился к моему уху и едва слышно прошептал:

– Открой!

Мне два раза повторять не надо. Протянула руку и бесшумно повернула защелку. В эту же самую секунду Фил резким ударом ноги распахнул дверь.

Все смешалось в единую круговерть. Резкий удар дверью заставил нападавшего упасть. Я судорожно схватила руку Фила, а потом нас выбросило на заснеженную парковку напротив здания компании.

Неужели все закончилось? Я не могла поверить в чудесное спасение. И пускай колено противно ныло от удара об асфальт, главное, что мы спаслись. Жаль, в темноте я не разглядела лица нападавшего. Ничего. От Богданова не уйдет.

Повернулась к Филу, чтобы порадоваться вместе с любимым, и обомлела. Босс лежал на ледяной дороге и не двигался. Нет, он дышал, и глаза были распахнуты. Только в груди торчал страшный гвоздь, а из-под пиджака по светлой рубашке расплывалось красное пятно.

Не зная, что делать, я растерянно прижала дрожащую руку к губам. Обернулась в поисках помощи, но в этот час вокруг никого не было. Моя сумочка валялась рядом, черным пятном выделяясь на фоне заснеженной дороги. Потянулась за ней и судорожно отыскала телефон. Набрала «Скорую».

– Приезжайте скорее, – попросила жалобно, едва услышала в трубке женский голос. – В мужчину выстрелили из строительного пистолета. Он может умереть.

Назвала адрес офиса, имя и возраст пострадавшего, а у самой по щекам потекли слезы. Размазывая тушь, опустилась рядом с Филом на колени, не чувствуя холода.

– Как ты? – спросила, понимая, что неважно.

Выглядел Фил действительно плохо. Бледный, глаза расширены, губы пытаются что-то сказать. Не получилось. Фил поморщился и попытался снова. Через боль. Гвоздь почти целиком вошел в его грудь.

– Не шевелись, – попросила я, когда он попытался приподнять голову.

Самое долгое ожидание в моей жизни. Я словно впала в какой-то ступор. Рыдала и поглаживала Фила по волосам.

– Все будет хорошо, – шептала, – ты же не умер. Это хороший знак. Тридцать минут прошло, а ты здесь, со мной. Я обещаю, что все будет хорошо.

Но сила убеждения не срабатывала.