Один день

Она уже совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Я нажал на курок. Выстрел пришелся в голову, и она с грохотом повалилась на асфальт.

Недолго думая, я подбежал к машине и практически на ходу запрыгнул внутрь.

Свету трясло, она смотрела в одну точку, ничего не говоря. А Полина тихо стонала, зажимая рукой левое плечо.

Я обнял покрепче Свету, но дрожь лишь усиливалась.

– Что случилось? Кто это был? – спросил у Полины Антон, но она в ответ лишь начала громче стонать.

– Бабушка, – прошептала Света.

– Это была твоя бабушка?!

– Да.

– Я не знал. Я застрелил…

Я застрелил бабушку своей девушки. Она, наверное, мне этого не простит. Самого стало трясти.

– Это существо больше не моя бабушка. Она укусила Полину, – холодно произнесла Света.

– О боже! – вырвалось у меня, но никто больше не обронил ни слова.

Мы подъехали к моему дому. Было слишком темно. Не горел ни один фонарь. Я машинально сжал в руке пистолет. Дрожь периодически пробегала по телу. Пересилив страх, я вышел из машины, прислушиваясь к каждому шороху. В эту ночь, как назло, поднялся сильный ветер и издавал зловещий свист, ощущение такое, что шакал воет у самого уха.

– Вы идите, а мы поедем домой, – поглаживая по травмированной руке жены, произнес Антон.

– Может, останетесь у меня? Уже поздно, а дома есть все необходимое для оказания первой помощи, – предложил я.

– Пожалуйста, Полина, пойдем с нами, – Света присела на корточки возле подруги и нежно поглаживала ее по плечу. Полина, словно в замедленной съемке, повернулась в нашу сторону и, прикрыв глаза, кивнула.

Антон без лишних слов подхватил жену на руки и понес к подъезду. Мы шли со Светой позади, крепко держась за руки и обдумывая случившееся. Моя свободная рука находилась в непосредственной близости к пистолету. Постоянно казалось, что из темного угла кто-то выпрыгнет, страх периодически сковывал тело, но этого показывать нельзя.

Я уверенно открыл дверь и Челси встретил нас дружелюбным вилянием хвоста. Антон положил Полину на кровать и присел рядом. Мы стояли неподалеку и молча сжимали руки друг друга.

Полина с жалостью посмотрела в нашу сторону и резко оторвала руку от раны. Света невольно ахнула, меня тоже передернуло от увиденного.

У Полины на плече был вырван кусок мяса, но из раны сочилась не только кровь, а та самая гадость, которая текла изо рта Светиной бабки. Присмотревшись, я увидел, что эта субстанция шевелиться, как живая. Я взял себя в руки и сорвался с места, чтобы принести аптечку, в которой нашелся спирт.

– Надо обработать рану, будет немного больно, – я с уверенностью посмотрел на Полину, как врачи смотрят на пациентов. Из ее красивых и всегда добрых глаз полились слезы. Антон держал ее за руку и успокаивал, как мог, шептал ей что-то на ухо, а ее глаза все больше заливали слезы отчаяния и безысходности.

Держа в одной руке большой кусок ваты, я выплеснул на рану весь спирт. Полина закричала так сильно, что Челси истошно завыл. Света схватила его за ошейник и вывела в другую комнату.

Я вытирал ватой кожу вокруг раны и как можно сильнее дул на нее. Мне показалось, что вся черная жидкость осталась на вате, но я ошибался, она опять стала просачиваться сквозь рану. Мне не хотелось, чтобы Полина это видела. Я прикрыл рану полотенцем. Полина тяжело задышала, и я быстро достал из аптечки обезболивающее. Света без лишних слов принесла стакан воды, и Полина тут же выпила таблетки. Пока я перебинтовывал плечо, Полина закрыла глаза и уснула, видимо, лекарство начало действовать.

Мы вышли из комнаты и уселись за стол на кухне. Я уверен, каждый думал о том, что она, скорее всего, теперь тоже заражена, но никто из нас не осмеливался об этом заговорить. Антон вообще был сейчас не с нами, а где-то совсем далеко. Он уставился на кафель у мойки и не сводил с него глаз, а мы со Светой ошарашенно смотрели друг на друга и ждали, кто же первый заговорит.

– Может, эта гадость не передается через кровь, – я разрушил тишину и Антон, наконец, оторвал свой взгляд от кафеля и посмотрел на нас.

– А как она, по-твоему, передается? – мне показалось, что он сказал это со злостью. Но разве можно его за это винить?

– Я не знаю, – замялся я. Ведь если верить слухам, то вирус передается через кровь. Его даже сравнивали со СПИДом.

– Может, он убивается спиртом? – предположила Света, довольно уверенно.

– Если бы это было так, думаешь, столько русских людей могло бы заразиться? Это же наш национальный напиток, – с сарказмом ответил Антон и даже немного улыбнулся.

– Вдруг никто не догадался налить его прямо на рану, – настаивала Света.

– Будем надеяться, что это так. Подождем. Когда она проснется, все станет на свои места, – предложил я.

Но они не видели того, что видел я. Несмотря на весь вылитый спирт, эта гадость все равно просачивалась сквозь рану.

В тот момент, когда об этом подумал, в открытое окно с грохотом влетел перепуганный голубь. Никогда не видел таких безумных птиц.