Один день без Сталина. Драматическая история обороны Москвы

«Ввиду создавшегося напряженного положения со снабжением населения области хлебом из-за неподачи вагонов (отгружено за 18 дней августа всего лишь 3400 тонн при плане 62000 тонн), – МК ВКП(б) просит Вас дать указание о предоставлении 1718 вагонов под погрузку муки со станций отправления».

Для придания веса такого рода обращениям под ними ставили подпись самого Александра Щербакова. 19 сентября хозяин Москвы обратился за помощью к заместителю наркома путей сообщения:

«Для обеспечения снабжения Красной армии и населения гор. Москвы мылом необходимо для мыловаренных заводов гор. Москвы завести в сентябре месяце 210 цистерн. МГК ВКП(б) просит Вас предоставить цистерны для отправки в гор. Москву… Цистерны должны быть адресованы заводу «Новый мыловар» – станция Бойня Московской окружной железной дороги».

Горком партии, в принципе, считался хозяином Москвы. Но рядом существовал могущественный ЦК, и это ограничивало возможности городской власти. Во главе некоторых наркоматов стояли члены политбюро и Государственного комитета обороны, и горком не смел вмешиваться в их дела.

В первый военный год московский комитет партии превратился в инструмент мобилизации народа и прямого управления промышленностью. Об этом свидетельствует отраслевое распределение обязанностей секретарей обкома и горкома:

• по строительству и городскому хозяйству,

• по текстильной и легкой промышленности,

• по топливно-энергетической промышленности,

• по машиностроению,

• по оборонной промышлености,

• по местной промышленности и промкооперации.

Чем, скажем, занимался секретарь МГК по местной промышленности? Выполнял задание обеспечить выпуск сумок для бутылок с зажигательными смесями. Они изготавливались на предприятиях местной промышленности, промысловой кооперации и кооперации инвалидов.

Аппарат жил своей жизнью. Отдел машиностроения горкома 21 сентября разделили на два – отдел среднего и тяжелого машиностроения и отдел станкостроения и общего машиностроения. Зато отдел строительства и стройматериалов 25 сентября объединили с отделом городского хозяйства в отдел строительства и городского хозяйства. А 10 ноября отдел пищевой промышленности и отдел торговли объединили в единый отдел пищевой промышленности и торговли…

Горком поправлял нижестоящих чиновников, нарушавших правила аппаратной жизни. На пленуме Дзержинского райкома партии избрали в состав бюро заместителя заведующего отделом кадров. Но чиновник не был членом райкома. И решение Дзержинского райкома отменили – «как противоречащее внутрипартийной демократии».

С началом войны сократился объем даже той скудной информации о решениях высшей власти, которая поступала в нижние звенья аппарата. Нижестоящие партийные комитеты получали помеченные грифом «секретно» документы высших органов власти, и это позволяло хотя бы в какой-то степени понимать, что происходит в стране. В июле 1941 года секретариат ЦК решил, что отныне протоколы заседаний бюро и пленумов обкомов и крайкомов в полном объеме вообще не будут рассылаться в райкомы и горкомы. Они получали только «те решения или отдельные пункты решений, которые имеют к ним непосредственное отношение и выполнение которых им поручено».

Райком партии отвечал за все, что происходило на территории района: от положения дел на предприятиях и уровня преступности – до состояния тротуаров и дорог, работы магазинов и поликлиник. Впрочем, хозяйственной работой непосредственно занимался райисполком, за его работой следил первый секретарь райкома.

Райком контролировал работу партийных организаций района. Ведал подбором номенклатурных работников, то есть тех, кто назначался и смещался с должности по решению райкома. Принимал в партию, проводил агитационные кампании в районе, готовил пропагандистов и агитаторов. Но прежде всего отвечал за то, чтобы предприятия района выполняли государственный план.

На пленуме обкома партии Щербаков говорил:

– Во второй половине октября в связи с эвакуацией и крупными недостатками в ее проведении партийная работа резко ослабла, а в ряде случаев была прямо дезорганизована. Партийных собраний в целом ряде случаев не проводили. Кадры агитаторов растеряли. Прекратили проводить беседы и доклады, читки газет. Забросили социалистическое соревнование. Агитаторы и коммунисты бездействовали, а враждебные элементы, пользуясь этой обстановкой, начали кое-где проводить свою антисоветскую агитацию… Особенно плохо поставлена наша партийная и агитационная работа в деревне. В колхозе имени Тельмана в Раменском районе больше двух месяцев не оформлена партийная группа. Коммунисты в течение этого времени ни разу не собирались на партийное собрание. Агитаторы в этом колхозе вот уже два месяца не были в бригадах, к которым они прикреплены… У нас слаб приток в партию. Подольский и Раменский горкомы в октябре и ноябре в ряды партии не приняли ни одного человека…

На пленуме горкома руководитель столичного комсомола Анатолий Михайлович Пегов жаловался на старших товарищей: