Один день без Сталина

А после смерти Андропова помощник сменившего его на посту Генерального секретаря Константина Устиновича Черненко проявил интерес к этому делу и обнаружил, что виновником был КГБ. Приказ снять Сырокомского с должности отдал лично Юрий Владимирович. Чекисты записали разговор, в котором Виталий Александрович с болью в душе говорил, что ввод войск в Афганистан – преступление, что Брежнев в маразме и за страну стыдно. Андропов лично прослушал запись разговора, после чего позвонил секретарю ЦК, ведавшему средствами массовой информации, и дал указание убрать смельчака с работы. А потом разыграл целый спектакль, демонстрируя свою непричастность…

Но это уже другая история.

Когда у Кремлевской стены стараниями Николая Григорьевича Егорычева появился памятник неизвестному солдату, то прах взяли из братской могилы бойцов оборонявшей столицу 16-й армии, армии Константина Константиновича Рокоссовского. После войны маршал, проезжая мимо, всегда останавливался у поставленного под Москвой памятника, воздвигнутого в честь бойцов и офицеров 16-й армии. С гордостью и горечью говорил:

– Это мои солдаты.

Личное. У умного человека больших радостей быть не может

В московских школах по-прежнему изучают подвиг двадцати восьми героев из дивизии генерал-майора Ивана Васильевича Панфилова, погибших при обороне столицы, и повторяют знаменитые слова младшего политрука Василия Георгиевича Клочкова: «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва». Хотя и авторам учебников, и практикующим преподавателям должна быть известна подлинная история.

Причем этот тот редкий случай, когда рассекречены все документы. Историю придумал заметный в свое время публицист Александр Юрьевич Кривицкий. Хорошо образованный, литературно одаренный, с язвительным умом, он дружил с Константином Михайловичем Симоновым, который не мог пройти мимо такой яркой фигуры. Журналист Гурский, слегка заикающийся и едкий, не раз возникает на страницах симоновских произведений.

– Мыслящий человек должен уметь извлекать большое удовольствие из мелких радостей жизни, – говорит Гурский (в жизни Кривицкий) в романе «Солдатами не рождаются». – Потому что чем у него больше в голове стоящих мыслей, тем у него меньше в жизни крупных радостей. Вся надежда на мелкие… Выпьем еще по одной…

Это очень характерная для Александра Кривицкого фраза! И мысль точная: у умного человека больших радостей быть не может, но маленькие возможны… Могу засвидетельствовать: сам Кривицкий следовал этой мысли.

Я имел удовольствие знать Александра Юрьевича. Он бывал у нас дома, слушать его было интересно. Его очерки резко выделялись на общем бледном фоне советской публицистики. Учась на первом курсе факультета журналистики Московского университета, я даже писал (по кафедре русского языка) курсовую работу о его языке и литературном мастерстве.

Все знали, что он первым рассказал о панфиловцах. Но мало кому было известно, что он практически все придумал. Хотя реальная картина была установлена практически сразу после войны.

Началось с того, что в ноябре 1947 года в Харькове арестовали служившего немецким оккупантам бывшего начальника вспомогательной полиции, который, к изумлению следователей, оказался одним из героев-панфиловцев, удостоенных посмертно звания Героя Советского Союза. Назревал крупный скандал. Знаменитый на всю страну павший герой – на самом деле живой предатель?

Главной военной прокуратуре не составило труда выяснить, как это произошло.

Комиссар 316-й стрелковой дивизии, которой командовал генерал-майор Иван Васильевич Панфилов, в один из ноябрьских дней сорок первого, когда шли тяжелые бои на подступах к столице, поведал о подвиге солдат 4-й роты 1075-го стрелкового полка, уничтоживших восемнадцать немецких танков, фронтовому корреспонденту «Красной звезды». Тот доложил в редакцию, где позарез нужны были героические истории. Ответственный редактор вызвал Александра Кривицкого, непревзойденного мастера передовых статей, и поручил воспеть подвиг.

Перед публикацией статью, как положено, отправили на согласование в Главное политическое управление Красной армии. Офицер ГлавПУРа поинтересовался, откуда автору известны последние слова политрука 4-й роты 2-го батальона 1075-го стрелкового полка Клочкова, погибшего вместе со своими солдатами? Василий Клочков в 1940 году окончил Всесоюзный институт заочного обучения народного комиссариата торговли и до начала войны работал в Алма-Ате заместителем управляющего трестом столовых и ресторанов.

Кривицкий честно ответил:

– Это выдумал я сам… Ощущения и действия двадцати восьми героев – этой мой литературный домысел.