Один день из жизни деревни Кукуево и её обитателей

– Ложись рядышком, – чего сидеть-то?

Она взяла его за руку, и потянула к себе, приглашая прилечь рядом. Гриша лег на покрывало и, подвинувшись поближе, повернулся на левый бок, лицом к Наталье. Она улыбнулась, глядя на мужчину, сказав при этом:

– Ну, долго я ещё буду ждать?

Вдруг она резко вскочила на ноги, протянув ему руки, и, когда он схватился за них, подняла его.

– Поможешь снять сарафан, а то я сама не справлюсь!

Гриша медленно расстегнул несколько пуговиц, и сарафан, соскользнув в круглых белых плеч Натальи, упал на покрывало. Под сарафаном у Натальи Петровны была тонкая белая рубашка.

– Мы же купаться собирались, помнишь? – проговорила Наталья, торопливо снимая с мужчины рубашку-косоворотку и штаны, после чего они крепко прижались друг другу, а губы их слились в долгий горячий поцелуй…

* * * * *

Через полчаса они лежали рядом, тяжело дыша, с закрытыми глазами, довольные и счастливые.

Женщина уже давно было одна и как раз этого ей очень и очень не хватало. А как рад был Григорий! Он совсем не предполагал, что этот вечер закончится так замечательно. И хотя женщина ему очень нравилась – если бы она сегодня сама не проявила инициативу, он долго ходил бы вокруг да около.

– Ну вот, Гришенька, и мой тебе подарок! – не открывая глаз, сказала Наталья. – Как, – понравился?

– Очень-очень понравился!

– Больше, чем жареная картошка?

– Конечно, больше, – ты ещё спрашиваешь! Только для тебя было три подарка от меня, а от тебя – только один.

– Не волнуйся, Гриша, – будет себе ещё два подарка, может и побольше! Смотря как будешь себя вести. Только потом, не сейчас! Слушай, – а может искупаться всё-таки, раз уж сюда пришли!

– Конечно, давай искупаемся!

Мужчина поднялся на ноги и, протянув Наталье руки, поднял её с покрывала. Взяв друг друга за руки, они побежали к воде, и с визгами и криками бултыхнулись в пруд, потом долго плавали и баловались, брызгаясь и радуясь при этом точь в точь как маленькие дети. Вода была такой теплой, что вылезать совершенно не хотелось.

Наконец, вдоволь наплававшись и наплескавшись, они вышли на берег, обтёрлись одним полотенцем, оделись и стали собираться в обратный путь, не забыв перед этим хлопнуть по рюмашке и перекусить. Купание и любовные утехи всегда возбуждают зверский аппетит, чего уж там говорить.

Собрав всё в корзинку, они медленно пошли обратно домой.

– Слушай, Григорий, а оставайся сегодня ночевать у меня? Что ты на это скажешь?

– Ну, я даже и не знаю, Наталья Петровна, – удобно ли это?

– А если я велю на ужин ещё картошечки нажарить, – тогда останешься?

– Конечно, останусь! Да я и без картошки остался бы, – хотя твоё предложение ещё раз вкусить этот замечательный плод мне очень понравилось!

– Ну вот и договорились.

– Слушай, – вот о чём я тебя хотела спросить. А где ты научился таким штучкам, которые сегодня со мной на берегу пруда проделывал? Я, конечно, замужем была, но мой муж ничего подобного со мной не вытворял! Признавайся, – ты случайно этим разным штукам не в Европах своих научился, у проституток тамошних?

– Да что ты, дорогая моя, – просто ходил я там по по магазинам, и в одном книжном попалась мне занятная книжонка, "Кама Сутра" называется, – вот оттуда и набрался. Книжка с картинками, между прочим! Я тебе её как-нибудь покажу, чтобы ты не сомневалась. Может, ещё что-нибудь попробуем, если захочешь.

– Ну не знаю, не знаю, – у меня после этой "Кама Сутры" до сих пор поясница болит. Хотя, конечно, интересно, зараза такая, ещё что-нибудь такое сотворить! Форменное бесстыдство, а хочется ещё раз попробовать.

За разговорами они и не заметили, как подошли к барскому дому. Увидев Степана, сидящего на лавочке, Наталья крикнула ему издали:

– Стёпка, давай на ужин ещё картошки пожарь! Теперь давай с мясом попробуем, со свининой, например! Надеюсь, вы там всю картошку не успели сожрать?

– Как можно, барыня, ни кусочка не употребили! Через часок всё будет готово!

– Барыня, барыня, подождите! – вдруг услышали они, как кто-то бежит со всех ног, пытаясь что-то сказать.

Это был Иван, – крестьянин, в свободное от работы время придумывающий разные изобретения, из-за чего почти все жители деревни считали его полным придурком, и, кстати, – совершенно напрасно.

– Ну чего тебе, Ванька, надо? Опять что-нибудь изобрёл? Прошлый раз сарай чуть было не жёг, когда вечный двигатель мастерил. А что придумал на этот раз?

– Да, каюсь, барыня, не прав был я с этим вечным двигателем! Но на сей раз моё изобретение хорошее, ей богу!

– Ну давай, рассказывай, Ванюша, какую хрень на этот раз придумал? Только чтоб пользы была какая-никакая.

– Будет польза, обещаю, барыня, будет! Так вот, смастерил я тут двухколесную телегу, которая будет ездить без лошади, – во как! Правда, везти она может пока только одного человека, ну максимум, двух. Но зато ни овса ей не надо, ни воды, сами люди толкают эту телегу, и едут на ней!

– Слышала я это уже сегодня от Дуньки, работницы моей, да не поверила, – подумала, что брехня. А смотри ж ты, выходит, – правда? Давай, Ваня, показывай свою телегу!