Один день из жизни Хрюши

На лесной прогалине воцарилось напряжённое молчание, только краковская колбаска, нарушая тишину, тихо потрескивала на ветру, раскачиваясь на востреньком сучочке.

Возможно, всё бы и закончилось миром, если бы не подлый кабан.

— Слушай, мужик, — спросил кабан, шевеля волосатыми ушами, — а пошто тебе такой здоровый рог, к болоту неадаптированный?

— Для натур изысканно-утончённых, — прорычал Раздражённый Носорог, конкретно нацеливая рог в область кабаньего пупка. — Ты им что, торфа пашешь, что ли? не унимался ехидный кабан.

— А я ым счас тебя припахаю, — ласково пообещал носорог и, тяжко топая, побежал на кабана.

— Полундра! — завопил Прожорливый Кабан, — главный приз в студию! — и высоко подпрыгнув, кабан схватил в охапку Юное Дарование, сорвал с сучка краковскую колбаску и пустился наутёк.

— Держи репанутого! — закричали звери, — он общественный колбас схитил!

Увы, это были голоса вопиющих в болотной пустыне.

Крепко сжимая Юное Дарование и украденную колбасу, Прожорливый Кабан, преследуемый Раздражённым Носорогом, быстро скрылся в глухой чащобе, и только большой столб густой пыли, медленно оседающий на вересковую пустошь, напоминал о случившемся происшествии.

Глава 10 В поисках гнусного бэби. Счастливое соединение влюблённых сердец. Бесславный конец подлой Жожобы. Звери встречают дедушку Бобра и познают народную мудрость.

Лишившись колбасы, звери натурально остались с носом, вернее с двумя носами — кожаной кнопкой ёжика, бархатистой пыркой зайчика и розовым пятачком Хрюши в придачу. Огорчённо пошмыгав носами и похрюкав пятачком, друзья дружно осудили гнусное поведение Прожорливого Кабана и всё ещё находясь в состоянии некоторой растерянности, побрели дальше по вересковым возвышенностям.

Пройдя совсем немного, минуту или две, звери услышали жалобные стоны, и, обойдя можжевеловый куст, увидели быстроногую лань на четырёх костылях.

— Потерялся, потерялся маленький, — хныкала быстроногая лань, неуклюже ковыляя и путаясь в костылях.

— Кто потерялся? — спросили звери, с сочувствием глядя на расстроенное животное.

— Хеликобактер потерялся, ненаглядный мой, — отвечала лань, пуская слезу из больших выпуклых глаз.

— А зачем он тебе, этот хеликобактер? — удивились звери.

— Как зачем? — застонала быстроногая лань, — хеликобактер — это самое ценное, что есть у меня в жизни. Он есть суть и смысл моего печального существования.

— А какой он из себя? — спросили анималы, — может мы его где и видели?

— Он такой маленький, мультимедийный, — отвечала Быстроногая Лань, — с ржавыми зубками, вечно под ногами путается, гадёныш, а вот стоило отвернуться он взял и свинтил куда-то… — и, под тяжестью постигшего её горя, Быстроногая Лань завалилась на бок, разом выронив все четыре костыля. Звери бросились на помощь, поднимая упавшее животное и услужливо подставляя костыли. — Да ты не волнуйся, парнокопытное, — ободрил её Хрюша, — мы твоего хеликобактера вмиг отыщем!

— Это почему же я парнокопытное? — удивилась Быстроногая Лань, — я копыт отродясь не парила, и гордо вскидывая голову, добавила, — я их вообще никогда не мою!

— Друзья! — патетично воскликнул Хрюша, — отправимся же не медля на поиски потерявшейся малютки!

— Обожди, Хрюша, — рассудительно отвечал Зайчик Т., - у бедняжки сильный стресс, не можем же мы оставить её одну в таком плачевном состоянии! И посмотрев на лань большими добрыми глазами, Зайчик Т. спросил, — а давно ли ты доилась голубушка?

— Да что ты, заинька, — отвечала Быстроногая Лань, — какие тут надои по такой жизни! — и, глядя на Зайчика большими влажными глазами, добавила, — я уж и не помню, когда доилась в последний раз.

— Вот видите! — воскликнул Зайчик Т., - вы ребята давайте отправляйтесь на поиски, а я останусь, оказать несчастному животному милосердное сострадание.

— Ты смотри Заяц, шибко не балуй! — строго наказал ему Хрюша, и вдвоём с Ёжиком Г. они отправились на поиски гнусного бэби.

В поисках гнусного бэби анималы долго бродили по болотной пустоши, тщательно прочёсывая труднодоступные и густо заросшие участки. Наконец, поиски их завершились успехом, хеликобактер был обнаружен в зарослях цветущего иван-чая под раскидистой берёзой. Маленький крепко спал, воткнув ржавый зубик в недоеденный гамбургер. Хрюша посадил малютку на загривок и поспешно потрусил назад в сопровождении ёжика.

— Чего пристали, дюрасэлы прикольчатые, — недовольно ворчала малютка, брызгая кетчупом Хрюше в глаз и звонко хлопая ёжика по носу недоеденным гамбургером.

— Отрыщ, прокажённая, — отвечали анималы, увёртываясь от тумаков рассвирепевшей малютки, — нах хаузе несём, к муттеру!

— Дяденька, дай денег, — задумчиво попросил маленький, ловко заплетая Хрюшины уши в тугую косичку.

— Не дам, у самого нет, — резонно отвечал Хрюша, скрипя спелёнутыми ушами.

— Ну, тогда сказку расскажи, — законючила малютка, с хрустом выдирая из ёжика пучок иголок.