Один день лета. Сборник рассказов

Не поднялись! Заработал один из ручных пулеметов, которые он до того послал на фланги. Пользуясь моментом, старшина перебежал, приподнялся и одну за другой швырнул обе бутылки в проходившую мимо машину. Вторая угодила как раз туда, куда нужно – сзади, за башню. Несколько пуль выбили из бруствера фонтанчики песка совсем рядом и он залег, пытаясь сообразить, где можно раздобыть гранаты. Ведь готовили же связки, заранее готовили! Куда все растащили? Наверняка все осталось в ближних к немцам окопах. Подожженный им танк остановился. Откинулся люк, оттуда высунулся танкист в черной форме, сразу запрокинулся, получив чью-то автоматную очередь, повис на башне, свесив руки. Остальные машины продолжали утюжить траншеи на гребне высоты, поливая все вокруг из пулеметов.

И тут старшина не поверил своим глазам. От башни одного из немцев веером взлетели ослепительные искры. Он зажмурился, потом посмотрел снова. Танк стоял. Через несколько секунд то же самое повторилось еще с одним танком. Он подумал, что снаряды прилетели откуда-то из третьего батальона, но потом заметил движение в разрушенной деревне в тылу. Там, почти неразличимые среди обгоревших стен, стояли две самоходки, "коломбины", многократно проклятые экипажами за бензиновые движки, слабую броню и открытые башни и столь же многократно благословленные пехотой за мощные 76-миллиметровые пушки и отличную проходимость. Сюрприз! Приятный для его взвода и очень неприятный для фрицев.

Еще один немец получил сразу два снаряда в борт. Из всех его люков и щелей рванулось пламя, башня подлетела вверх и упала обратно на погон. Взорвался боезапас. Последний танк, заметивший наконец опасность, быстро ушел за подбитый, развернул башню в сторону самоходок и начал ворочать пушкой. За ним мелькнула чья-то маленькая фигурка, под корму полетел зеленый сверток. Ударил взрыв. Танк осел задом в траншею и загорелся.

Только сейчас старшина понял, что не слышит ни звука.

* * *

Вечером, когда пять последних уцелевших немецких танков задним ходом убрались восвояси, они втроем собрались в том же самом окопе, в котором сидели утром. Ефрейтор притащил три фляги со шнапсом, снятым с мертвых немцев. На боку у него болтался трофейный "шмайсер". Киря взахлеб что-то рассказывал, но старшина конечно же не понимал, что. Наконец он сказал:

– Ты меня слышишь?

Тот закивал головой.

– Возьми две фляги, сбегай молодыми ногами в деревню к танкистам, отнеси им. Если бы не они…

Тот снова кивнул и убежал. Петр достал из кармана конверт и написал на нем: "Он танк подбил".

– Скажи лейтёхе: пусть наградной напишет.

"У тебя кровь из ушей течет".

– Пофиг, уже не болит. Сейчас третий батальон подтянется – тогда и в санбат пойду.

Старшина откинулся на стенку окопа и закрыл глаза. Водка приятно грела пустой желудок и ему чудилась вечерня в церкви, где он читал ектению, как это и положено, когда служишь без дьякона.

Танкист-подводник

Воентехник спрыгнул с остановившейся на дороге "полуторки" и махнул водителю тягача рукой в сторону маленькой группы людей, стоявших на берегу реки. Тот кивнул из своего люка, лихо развернул свою машину, которая была обычным Т-34, пока с нее не сняли башню и погнал ее в указанном направлении.

– Отъедь вон туда, под деревья и замаскируйся, – сказал воентехник водителю грузовика и не особенно торопясь пошел за тягачом, по примятой гусеницами траве.

Речушка была, что называется: переплюнуть можно. До другого берега всего метров двадцать. Берега – песок и довольно плотный суглинок (он уже привычно прикидывал, справится ли тягач с работой).

Подойдя, он пожал руки своему ремонтнику, покосился на стоящего рядом лейтенанта в черном комбинезоне, спросил у сержанта:

– Где он, Саня? Хотя и так ясно. Вон же следы!

Где танк уехал под воду, действительно было отлично видно и по следу гусениц, и по расплывающемуся на поверхности радужному масляному пятну, которое постепенно сносило вниз по течению. Вероятно, единственный омут на всю речушку и в длину всего-то шагов десять, но утопить "тридцатьчетверку" доблестному защитнику Родины места хватило.

– Ну что, – воентехник посмотрел на танкиста. – Как же ты докатился до жизни такой?

Тот хмуро ответил:

– Как-как?.. Простым каком! Гнал машину в полк со станции, остановился воды набрать. Тут "мессеры"! Я – внутрь, завелся, по мне сверху из пушек… Ну и дернул с места на третьей.

– … и стал подводником!

– Пока задним ходом пытался вытянуть, сполз еще глубже. Пришлось выбираться. По дороге самоходы наши проходили – связался с полком по рации, вызвал помощь.

– А экипаж где?

– Экипаж пока я один. Приеду в полк – наберу "безлошадных".

– Ясно… Саня! Все, что нужно в машине. Тросы, шланг… Вытаскивайте с Колькой, – он показал на тягач. – А мы с танкистом пойдем в лес.

– Зачем? – удивленно спросил лейтенант.

– За дровами, родное сердце, за дровами. Надеюсь, тебе не надо объяснять, зачем дрова нужны?