Один день в Древнем мире. Записки путешественника во времени

Подобная схема прослеживалась везде. Копье Жорика, пусть и с каменным наконечником, сделано было кое-как, и полагаться бедняга может большей частью только на свою силу. Виной, конечно, не тупость неандертальца, а пальцы-колбаски, работать которыми с мелкими предметами тяжеловато. Этих недостатков обновленная модель людей была лишена. На их отполированные острейшие наконечники из кости Жорик своими глазами из японских мультиков поглядывал с трудно скрываемой завистью. К слову о японских мультиках. Глядя на предков современных людей, я, наконец, понял, чтó с глазами неандертальцев не так. Какие-то они желтоватые и трудно читаемые. А вот взгляды Альфы, Омеги и Гаммы прочитать проще простого – склера, окружающая зрачок, белая и позволяет понять, когда человек смотрит на неандертальца, а когда на меня. Может, это и сыграло решающую роль в эволюции? На той же охоте гораздо удобней показать товарищу на что-то глазами, а не открывать рот лишний раз, привлекая тех зверей, чьи клыки красуются на ожерелье Гаммы.

Троицу охотников пчелы в лицо не кусали, и пусть четкую аналогию с какой-либо из современных рас мне подобрать тяжело, все же верилось, что передо мной настоящий человек. Альфа – голубоглазый смуглый брюнет, Омега – зеленоглазый блондин, а волосы Гаммы измазаны в чем-то, обладающим до боли знакомым запахом, поэтому предсказывать их цвет не берусь. Хороший полицейский должен думать, как преступник. А хороший охотник, судя по всему, должен пахнуть, как жертва. Логично, учитывая, что обоняние у животных что надо – можно спутать им карты, прикинувшись своим.

Вобщем, после небольшого разбора полетов две ветви развития человека разошлись. Предсказуемо поручив меня более продвинутой. Вися на ручках Гаммы и Омеги, я вспомнил о своей миссии, и к физическим страданиям прибавились моральные. Говорила мне мама: отправляясь в прошлое, действуй быстро, не болтай с незнакомцами, забирай кусок машины времени и беги куда глаза глядят. Шучу, конечно, она другое говорила. Но что-то про незнакомцев определенно было. Впрочем, вели себя кроманьонцы учтиво и на работников почты, пинками передвигающих по помещениям посылки, не походили. Скорее напротив, болтаясь между теплыми могучими плечами ребят, я начал дремать. Последнее что помню – до боли похожие воспоминания времен студенчества. И даже несмотря на то, что сейчас одет я, мягко говоря, не по погоде, одежды на мне точно больше, чем в прошлый раз, когда два парня несли меня после попойки домой.

Ночь, за исключением пары знакомых каждому человеку старше 25 лет просыпаний от невыносимой физической и душевной боли, прошла на удивление спокойно. Проснувшись я понял, что лежу в уютной пещере в подобии спального мешка. Только не синтетического, а сделанного из чего-то натурального. В будущем любой турист с руками оторвет. Как я уже упоминал, эгоизма современному человеку не занимать, но в то утро я про себя отметил, что еще ему не занимать и наглости.

Я, конечно, не ждал вокруг пяток-другой кроманьонских медсестер различной степени одетости, которым можно, стиснув зубы, отрывисто рассказывать героические истории под восхищенные вздохи и лечебные процедуры. Но хоть кого-то можно было приставить! В пещере я оказался один, хотя подобных мешков рядом валялся десяток. Кто знает, может, меня вообще сочли охотничьей добычей и рабом. В Древнем Риме, на секундочку, раб мог лишиться головы за косой взгляд в сторону хозяина. А тут хромой и побитый пришелец встает и как ни в чем не бывало начинает разгуливать по пещере, как у себя дома. Что, наплевав на меры предосторожности и возможные культурные проблемы, я спустя пару минут и сделал. В конце концов, мне хотелось проверить ногу. Если кому интересно, все оказалось более-менее благополучно, но забеги с неандертальцами в ближайший месяц устраивать точно не получится. Осторожно, ругаясь шепотом, но прихрамывать можно. Не найдя в пещере, кроме мешков и пары рисунков на стенах, ничего интересного, я поковылял к выходу. Найдя ответы на все вопросы.

Во-первых, вопрос, почему спал я как младенец, отпал. В пещере было пепелище от костра, а на выходе – целая деревня с кучей народу. В сравнении с лежбищем неандертальцев я попал в настоящий мегаполис. Навскидку проживало в общине около сорока кроманьонцев. С десяток ночевали в пещере, а остальные – в уютных шатрах с деревянной основой, плотно покрытой шкурами. В сравнении с неандертальцами чувствовался другой уровень. Там жилища сооружены на тяп-ляп – либо ребята кочевали, либо не придавали деталям должного значения. А здесь четко бросалось в глаза, что строили дома надолго. В форме сфер, с откидными вверх шкурами-дверями, они создавали уют и вызывали желание развести внутри костер и травить байки всю ночь. Я не эксперт, но, на мой взгляд, поместиться в таком шатре с комфортом могла целая семья из пяти человек. Всего таких шатров было шесть. А в пещеру, видимо, отправляли подросших детей и беспросветных холостяков вроде меня.