Один день в Древнем мире. Записки путешественника во времени

На деле даже тяжелейшие двуручники редко доходили килограмм до пяти. Да и то подобные экземпляры чаще использовали для показухи. А большинство боевых мечей весило килограмма полтора, а то и меньше. Мой гладиус по ощущениям как раз весил плюс минус килограмм. Доспехи оказались тяжелее, но все равно недостаточно устрашающими нагрузкой даже для средних размеров меня. Устрашающим было другое – моя дальнейшая жизнь, если из лагеря подготовки я не смогу выбраться. Каждый легионер проходил четыре месяца легендарной учебки. Марш-броски по 35 километров с 20 килограммами снаряжения, тренировка боевых формаций, стрельба из лука, битвы на мечах и, конечно же, ходьба строем. Мало чем отличается от кошмара любого призывника. В трактате Вегеция о военном деле приведена банальная, но правдивая фраза. То, что римляне сумели завоевать весь мир, можно объяснить только их военной подготовкой, лагерной дисциплиной и военной практикой. И он абсолютно прав. В отличие от спартанцев, которые брали голой мощью, Рим объединил эту мощь, научил шагать солдат строем и умением множить любых живых созданий в радиусе сотен километров на ноль.

Впрочем, ходьба строем и получение навыков смертоубийства в мои планы не входили. Как и знакомство с ребятами восьмерки-контерберниума. На данный момент наш отряд, видимо, комплектовали, и в палатке помимо меня были заняты всего три кровати. Легионеры увлеченно рубились в Табулу на одной из свободных кроватей. Опыт азартных игр у меня самый что ни на есть травматичный, поэтому правила описывать не буду – сами найдете, если хотите. Это те же нарды, только в профиль. А состояния в них проигрывали в Египте, в Риме, что и в любом современном парке, где образом встретились два старичка с кучей свободного времени. Интересовало меня другое – как улизнуть с заветными тремя монетками в кармане. Их выдал сидящий за столом банкир, последний из клерков, которых я один за одним проходил на осмотре. Забавный факт – греки до сих пор называют банки трапезами, что в переводе с того же греческого похоже на стол. А все. Большинство античных банкиров сидело за столами на рынках, призывных пунктах и где угодно, занимаясь выдачей и подсчетом денежек.

Мне были торжественно выданы три подписных монетки-Ауреуса, что в пересчете на монетки поменьше где-то 25 денариев, и, в свою очередь, где-то 300 заветных сестерциев. Деньги очень солидные, и, само собой, улизнуть с ними не так просто из казарм. Большинство легионеров ненавязчиво вынуждали недавно полученные подьемные и зарплаты сдать под предлогом их возможной потери в битве. Но задерживаться тут я не планировал и прибегнул к способу, знакомому каждому, кто служил в старой доброй армии. Даже не пытаясь скрыться, я легкой походкой направился к выходу из лагеря и скучающему там клерку. А там, набросив на себя уже привычное унылое и пресмыкающееся выражение лица, в лоб спросил легионера на КПП, что такое горькое северное пойло и где можно его купить, ибо центурион приказал доставить добро за 20 минут.

Если кто не понял, речь о неизменной на протяжении тысячелетий схеме «метнись в магазин», где молодого солдата отправляет в самоволку старший товарищ. И клерк на входе, заметивший, как быстро меня взяли в оборот, только широко улыбнулся и пояснил, что речь о пиве, а ближайшая попина-таверна, где его можно купить, – в десяти минутах бега во-о-от в ту сторону. Только вот выходить мне запрещено, как и проносить на территорию лагеря алкоголь. После чего уселся и, наслаждаясь процессом, откинулся на стуле, ожидая от меня паники и скулежа по поводу того, что мне устроит центурион, если пива не будет. Я не стал парня расстраивать и устроил такую сцену, что преподаватели художественных школ дружно пустили бы слезу и взяли без экзаменов. Были в трогательном монологе и просьбы войти в положение, и преувеличенные переживания, что центурион разозлится и из легионеров меня выгонят, а я ведь так хотел. Жалко фотографию еще не изобрели – обязательно тыкнул бы ему в лицо штук десять детей, которых еще надо кормить.

Очередной человек древности был переигран современным человеком. Все-таки годы тренировок поиска отговорок от встреч с друзьями не прошли даром. Через час, изрядно уставший, я снова вошел в Колизей, где нашел сначала Ершика в его апартаментах, а затем с его помощью и господина Луция, чье имя я взял для записи в легионеры. Стоило, наверное, задуматься, почему Луций с момента последней встречи часов пять назад оброс тремя двухметровыми охранниками-легионерами и еще парочкой гладиаторов за спиной. Но предусмотрительность – это предрассудок, навязанный нам корпорациями по продаже презервативов. Поэтому я, не особо парясь, прямо там, в старом добром коридорчике неподалеку от туалета, отдал три золотых Луцию, наивно считая, что на этом приключения закончатся.