Один день в Древнем Риме. Исторические картины жизни имперской столицы в античные времена

Одна из древнейших гильдий: флейтисты. Многие из этих коллегий определенно возникли недавно, однако восемь из них похвалялись, что их история восходит к самым первым дням Рима. Это были гильдии сукновалов, сапожников, плотников, златокузнецов, медников, красильщиков, гончаров и флейтистов, выполнявших очень важные функции – на похоронах и всех общественных праздниках.

Со «старых добрых времен» до наших дней дошло множество затейливых историй об этих гильдиях, и каждый римлянин знал популярнейшую из них – о случае с флейтистами. Около 314 г. до н. э. цензоры сочли нужным запретить этим порой склонным к буйству и вызывающему поведению людям собираться вместе – как это было раньше – на священные банкеты и возлияния в честь Юпитера. После оглашения этого запрета вся коллегия пришла в неописуемую ярость и в качестве ответной меры целиком перебралась в дружественно расположенный к ним город Тибур. Вскоре сенат обнаружил, что не может должным образом организовывать религиозные церемонии без участия флейтистов, и попытался склонить их к возвращению домой. Однако «забастовщики» весьма недурно устроились в Тибуре и наотрез отказались возвращаться, отвергнув все разумные условия. Жители Тибура, однако, приустали от своих гостей и, чтобы избавиться от них, закатили всей корпорации роскошный банкет, к концу которого все члены ее были настолько пьяны, что дали погрузить себя на телеги. Их отвезли обратно в Рим и сгрузили в беспомощном состоянии прямо на форуме. На следующее утро вся гильдия проснулась, протерла свои глаза и обнаружила себя в окружении потешавшейся над ними толпы. Результатом стал достойный всех компромисс: цензоры уступили, и флейтистам, в обмен на их достойное поведение в ходе религиозных церемоний, было даровано право три дня во время самого большого карнавала вольно предаваться песням, танцам и самому необузданному веселью.

Значение гильдий. Полный список гильдий был довольно велик. Помимо уже упомянутых, среди наиболее заметных числились парикмахеры, парфюмеры, продавцы фруктов, закройщики, посыльные, погонщики мулов, распорядители церемоний и рыбаки, не говоря уже об очень крупной гильдии булочников. Не существовало никакого формального принуждения к вступлению ремесленника в ту или иную гильдию, но на деле каждый такой «несоюзный» человек становился объектом дискриминации и саботажа, которые делали его жизнь несносной. Известны случаи, когда останавливались погребальные процессии вследствие того, что человек, помогавший нести паланкин с телом покойного, никогда не состоял в гильдии носильщиков.

Определенные ремесла по необходимости должны были распределяться по всему городу, но члены гильдий неизбежно старались держаться поближе друг к другу. В кварталах ремесленников каждое производство сосредоточивалось на улице, которую затем называли в соответствии с определенной специализацией. Широко известен случай, когда участники заговора Катилины[219] встретились в доме Марка Порция Лека. Не существовало единого ежегодного «дня труда», который бы праздновался всеми членами гильдий одного города. Напротив, каждая коллегия организовывала в определенный ею день свой собственный праздник, когда все ее члены проходили шествием через весь Рим под звуки труб, свирелей, цимбал и с развевавшимися знаменами; впереди шли ее руководители в облачении магистратов. После прохождения по городу обычно вся компания вместе с семьями направлялась за город, где неподалеку от соответствующих храмов или гостеприимных таверн, под кронами деревьев организовывали пикник с угощением, возлияниями и буйными танцами. Зачастую праздник завершался поздней ночью под импровизированной крышей из листьев – и громкость доносившегося оттуда храпа зависела от крепости выпитого вина.

Множество нищих. Но наряду с этими честными работящими плебеями имелось и другое, куда менее достойное множество людей. Рим был переполнен нищими. Паразитические обычаи, порожденные рабовладением и бесплатной раздачей зерна, сделали попрошайничество практически едва ли не уважаемым занятием. На каждом углу вы могли наткнуться на скуливших негодяев, порой выставлявших напоказ свои язвы с целью вызвать сочувствие у прохожих. Они даже имели свои постоянные места, например на мостах, где они сидели на грязных тряпках и кричали «Да! Да!» – «Подайте! Подайте!», а возле городских ворот – там приезжавшие садились в телеги или сходили с них – ряды нищих оказывались плотнее, чем рои мух. В районе Остии и около Emporium’а всегда можно было увидеть настоящих матросов или выдавших себя за них, якобы потерпевших кораблекрушение. Их отличали по головам, которые они обрили в соответствии с обетом, данным в момент опасности. Они ходили, держа в протянутых руках свои шляпы, просили подать медную монету – за что они были готовы поведать обо всех приключениях, случившихся с ними, и о том, как они избежали неминуемой смерти.