Один день в древнем Риме. Повседневная жизнь, тайны и курьезы

Римский туалет. Вместо туалетной бумаги используют смоченную в воде губку. Поражает полное отсутствие приватности: кто-то тихонько беседует, кто-то в шутку задирает соседа, кто-то развлекает присутствующих анекдотом. Это одно из "публичных мест" Рима, как форум и термы

12:00. Родиться в Риме

На лбу блестят капли пота. С началом каждой схватки она морщится от боли, вена на шее, кажется, вот-вот лопнет от натуги. Женщина сидит на плетеном кресле с высокой спинкой, пальцы рук впились в подлокотники. Крики разносятся по дому, усиливая напряжение, из-за которого вот уже несколько часов жизнь в доме замерла. Рабы застыли в тишине в разных частях дома. Один из них, темнокожий, попавший сюда совсем недавно, глядит на товарища, родом с ближнего Востока, и во взгляде его огромных черных глаз читается вопрос. Тот, прикрыв веки, посылает ему успокаивающую улыбку. Хозяйка рожает уже не в первый раз. По дому, однако, разлито тревожное ожидание. После рождения трех девочек все в доме надеются, что в этот раз будет мальчик. Хозяину дома нужен наследник, чтобы было кому передать имущество и дела…

В подготовленной для родов комнате кроме нескольких верных служанок присутствует еще одна женщина. Волосы ее собраны на затылке, она присела на корточки у разведенных ног хозяйки и подсказывает, как дышать. Ее помощница, возможно дочь, обнимает роженицу со спины, мягко надавливая ей на живот во время схваток. На столе приготовлены кое-какие инструменты и компрессы на случай кровотечения.

Имя акушерки — Скрибония Аттике, она специально приехала в Рим из Остии, чтобы принять роды. Ее вызвал друг семьи, считающий ее присутствие гарантией благополучного исхода для ответственных родов. Сам он — известный архиатр (archiatrus), своего рода "главный врач". Надо заметить, что родами почти всегда занимаются акушерки, врачи-мужчины — крайне редко: причиной тому как исконная женская стыдливость, так и нежелание мужа видеть, как другой мужчина касается интимных мест его жены. Так будет продолжаться долго: помощь в родах и гинекологические процедуры будут оставаться в ведении женщин-акушерок и женщин-врачей. Сегодняшний случай не является исключением.

Муж акушерки — хирург, и он тоже здесь за работой, в другой комнате дома. Зовут хирурга Марк Ульпий Америмм. Ему около сорока, и он высоко ценится как врач. Сейчас он пускает кровь из ноги мужчине, брату хозяина дома. Кровопускания в большой моде в римскую эпоху. Кровь собирают в металлическую чашу, затем раб эту чашу уносит. Туго бинтуя рану, хирург оборачивается к архиатру, который все это время не сводил с него глаз — именно он преподал ему эту технику. "Главный врач" осматривает повязку, затем с удовлетворением глядит на молодого коллегу, и с его уст слетает лапидарная фраза: Жизнь коротка, искусство долговечно", — словно он желает сказать, что искусство медицины и ее секреты не умирают, а передаются из поколения в поколение, от врачей к их ученикам.

Вернемся, однако, в комнату, где идут роды. Осталось уже недолго. Роженица, кажется, срослась с sedia gestatoria (да-да, родильное кресло тогда называлось точно так же, как теперь у нас в итальянском зовут церемониальный папский трон-портшез). В Древнем Риме рожали сидя. Никакой вам эпидуральной анестезии, никаких стерильных материалов, только легкие обезболивающие средства, когда это требуется: на протяжении всей Античности (и до самых недавних времен) роды представляли собой для женщины самую большую опасность. Она знает, что может лишиться жизни из-за кровотечения и инфекций (причина которых римлянам, не ведающим о существовании вирусов и бактерий, неизвестна). Даже сегодня в Африке каждая двадцатая женщина умирает в родах. В развитых обществах частота летальных исходов 1 к 2800…

— Потужься еще разок! — кричит Скрибония Аттике.