Один день Весны Броневой

— Ты сдурел?! Тебе твои обязанности рассказать?! — Пальцы смяли толстую грубую ткань куртки. — У нас часы, минуты может до боя! А мы стоим мишенями и причитаем! Кто из нас девка?!

Ивков перехватил ее руку, сжал, словно, тисками.

— Пусти. Пусти, говорю, — процедил сквозь зубы. Сдернул руку Вешки с груди и… отступил на шаг. — Все. Понял. Исправился.

— Доложи, как положено.

— Есть, тащ комполбата! — ладонь взлетела к виску, — Поход прошел без происшествий. Потерь нет. Неисправность — вышел из строя токонакопитель. Других неисправностей нет. Запуск двигателя буду производить сжатым воздухом. Экипаж занят обслуживанием техники…

Весна выдохнула. Сморгнула. И расслабила плечи, чувствуя как спадает внутренняя дрожь.

— Пошли думать, что дальше делать. С моей самоходки обзор лучше.

«И правда, так лучше,» — шагая к своей машине нашла глазами мальчишку — тот, сидя на корточках у борта, внимал каким-то объяснениям сидящего рядом мехвода.

— Земелов! Помогите механику-водителю линкома Ивкова разобраться с токонакопителем! — и пояснила в повернувшееся к ней лицо: — Не зарядился на ходу.

— Какого? Мы ж перед погрузкой на новые меняли? — изумился было Радек, но заметив ее ехидную ухмылку хищно прищурился и, встав, козырнул. — Есть, тащ командир! Ярек за мной…

Вешка остановила его, прихватив рукав, улыбнулась уголками глаз: — Уже придумал в чем дело?

— … Если накопитель не потек, то… — моргнул на ее кивок и закончил, — проводка под изоляцией нарушена. Ну, Смелк, удод…

— Помоги ему, — отпустила она рукав. И оглянулась на Ёнча — тот сбросил назад танкошлем и стоял рядом с наким-то непонятным выражением лица. От былой растерянности не осталось и следа, но и обиды не читалось… «Ну и хорошо».

Привычно взлетела на самоходку, одновременно расстегивая командирскую сумку. Шлепнула на крышу кормовой ниши распахнутую тетрадь.

— Смотри… — под комментарии Ёнча начала выводить топографическую схему, поясняя ситуацию…

— Кроме нас здесь зенитчики, — кивнула на едва видимую за кустарником и лбом небольшого холмика позицию. — И… — не сумела удержаться от вздоха, — дружинники.

— Это не они, случаем? — друг мотнул головой вперед, на две поднимающиеся к ним фигуры с винтовками на плечах. Одну в цивильном, другую — в форме народной стражи. А за их спинами оживала голосами тихая до того улица.

— …

Вешка старательно сдерживая движения, расстегнула техническую куртку, стряхнула ее с плеч и кинула через борт башни. Скосила глаза на движение бровей и губ Ивкова. Буркнула:

— Жарко.

В глазах Енча, очерченных каймой грязи, заплясали огоньки.

— Так точно…

— Тащ командир, — Мушков вынырнул из чрева самоходки с неожиданно чистой тряпкой, похожей на новую портянку. Плечо его оттянул ремень пистолета-пулемета. — Лицо протрите.

— … — слов не нашлось. Весна, махнув рукой, сцапала тетрадь и спрыгнула с самоходки…

Время разное. Мерный топот шагов, стук сердца в горле, сжимающаяся пружина… Сейчас оно сочилось кровью, неостановимо, страшно…

Все получилось само собой, незаметно, неожиданно. Весна успела только представиться двум пожилым усачам, а за их спинами уже топтались затапливая пространство голосами и шорохами люди. «Женщины,» — почему-то поправила она себя.

На первые вопросы она еще попыталась ответить, потом… потом ее голоса уже не хватило даже окриком оборвать гвалт. И она прижав уши молча смотрела, как стражник с дружинником пытаются утихомирить испуганных бомбежкой и близкой стрельбой баб. Глаза выхватывали из суетливой мешанины отдельные образы, возная их в память: капли пота на загорелом лице, седую прядь, напряженную, обожженую солнцем кисть, неровно обрезанные ногти, крупные, «заячьи» зубы, золотые кудряшки малыша на обтянутых горошковым ситцем руках… Смотрела, чувствуя как истекает вместе с жизнью время.

Выстрел хлестнул по голосам, сдул их. Звонко стукнулась о щебень гильза. Заплакал малыш на руках.

— Я! — флажок предохранителя со щелчком встал на место, — Командир народной армии Бронева!.. — пистолет горячей тяжестью оттянул карман. — Требую тишины и внимания! — голос звенел возносясь над головами.

Глаза поймали чужие зрачки — высокая полноватая женщина в выцветшей кофточке и синей косынке шатнулась назад.

— По законам военного времени! — губы свело в гримассу, — Все руководство на данной территории беру на себя!..

Воздух кончился и пришлось глотать его. Громко.

— Скоро здесь будет бой!.. — связки подвели и последнее слово Вешка просипела. — Всем мирянам покинуть… — она замялась, выбирая решение, махнула рукой влево, и прошептала, — за железку все. Документы, деньги, еды… — в руку ткнулась фляга. — Пятнадцать минут на все… Ответственным, — она оглянулась на усачей с винтовками, поймала согласное движение век. — Вы ответственный.

— Да, товарищ командир! — дядька в синей войнерке и фуражке лихо козырнул. — Старший нарядник народной стражи Брав Ростич! Дазвольте выполнять?!

Весна кивнула и прижала к губам горлышко фляги, жадно глотнула теплую воду.

Женщины опять загомонили, быстро переходя на крик, но Ростич оборвал шум трелью свистка.