Один дома

Бачило А., Ткаченко И. Один дома

Костя Наумочкин вернулся с горки весь в снегу от макушки до пяток.

- Наконец-то! - сказала дверь. - Два часа уже жду! Весь глазок проглядела! А устряпался-то, как снеговик!

- Не скрипи! - Костя вошел в квартиру, громыхнув санками о косяк.

- Поосторожнее! Ремонт только что сделали!

Дверь, закрываясь, укоризненно хлопнула его пониже спины.

Костя бросил санки у порога и прошлепал на кухню.

- На место поставь! - грустно пропели санки ему вслед.

- Успеется! - отмахнулся Костя. - Чего есть поесть? - спросил он у холодильника.

- Ничего нет-по-нет для тех, кто руки не мыл! - Холодильник был большой и от этого строгий.

- Подумаешь! - Костя включил чайник.

- А воду наливать будем? - ехидно осведомился тот.

Костя, со вздохом, понес его к раковине.

- Только не из-под крана! - заверещал чайник. - У меня вся спираль в накипи!

Но кран уже пустил воду, и чайник захлебнулся.

- Фильтруй отстой, чайник! - прорычал кран. - От горшка два вершка, а туда же - недоволен!

Костя закрыл воду.

- Лихо завернул! - сдавленно пожаловался кран. - Прокладки-то не резиновые!

Костя поставил чайник на стол и предъявил холодильнику мокрые руки.

- Вот!

- С мылом, горячей водой! - отрезал холодильник.

Пришлось вернуться к крану.

- Горячей водой! - недовольно булькал тот. - Горячая вода - она денег стоит! А руки-то можно было и в ванной помыть!

- До чего у нас все-таки ворчливая сантехника! - не выдержала кофемолка. - Воды мальчику пожалел! А сам по ночам капает!

- Не мели, чего попало! - махнула на нее дверцей микроволновка. - Что за балаболка?!

- А ты, жирная, вообще молчи! - взвыла кофемолка, заводясь.

Костя выдернул ее из розетки и вернулся к холодильнику.

- Ну, открывайся, давай! Я есть хочу!

- Может быть, ты, все-таки, снимешь пальто?

- Сразу нельзя было сказать?!

Костя бросил пальто на стул. Тающие ледышки застучали по полу.

- А наследил-то, наследил! - простонал линолеум.

- Обсохнешь! - огрызнулся Костя, и линолеум обсох.

- И ботинки! - не унимался холодильник.

- Дождешься ты у меня! - пригрозил Костя. - Разморожу!

- А я маме расскажу! - холодно заявил холодильник, но все-таки открыл дверь. Разморозки он не любил.

- Давно бы так!

Костя взял с полки пачку смерзшихся котлет и отломил одну.

- Прощайте, товарищи! - горестно вздохнула котлета. - Не поминайте лихом!

- Все там будем... - утешил ее кусок колбасы, зябко кутаясь в полиэтилен.

- Свежесть, свежесть, вкус победы... - печально затянули продукты рекламный джингл, которым всегда провожали друг друга в последний путь.

- Ужин, завтраки, обеды... - басом провонял сыр.

Костя захлопнул дверцу.

Наскоро прикончив котлету и взвод печенюшек с чаем, он прошел в свою комнату и плюхнулся на всхрапнувший пружинами диван. Ботинки, все-таки, пришлось снять. Они достали его, жалуясь простуженными голосами на сырость. Костя щелкнул пультом от телевизора. Телевизор молчал.

- Ну, чего не показываешь? Тапком кинуть?

- При чем тут я?! - возмутился телевизор. - В пульте батарейки сели!

- Давно просил,- прошептал пульт. - Вытащи из плеера...

- Я щас кому-то вытащу! - прошепелявил наушниками плеер. - Шелезяка обшарпанная!

- Ну, хватит! - Костя подошел к телевизору, ткнул пальцем кнопку и снова повалился на диван.

- А-а!!! Кто здесь?! - спросонок испугался диван. - Ты, Костик? Лежи, лежи, только на валик не дави, а то кошмары снятся...

Он сонно забормотал давно надоевшую детскую сказку: "...Что ж ты мне врал, что тебе семь лет? - спросил Карлсон. - Весишь-то ты на все восемь..."

- Заткнись, а? - попросил его Костя, и диван сейчас же захрапел.

Телевизор молчал по-прежнему.

- Я жду! - Костя нашарил под диваном тапок.

- Чтоб я так жил, как они пьют мою кровь, - прогундел телевизор, но, заметив тапок, изобразил на экране приветливую заставку, - ...так называется цикл литературных передач, посвященных творчеству известного советского писателя Исаака Бабеля! - бодро затараторил он. - Ведущий - Эдуард Радзинский!

- Здравствуйте! - пискнул Радзинский. - Одесса двадцатых годов напоминает мне Петербург времен Николая Павловича...

- Э, э! Ты чего?! - встревожился Костя.

- А что? Не так? - смутился Радзинский. - Мне лично - напоминает.

- Какой Николай Павлович?! Павла Буре давай!

- Известнейшая петербургская часовая мастерская Павла Буре,- с готовностью затянул Радзинский, - находилась как раз на пересечении Екатерининского канала и Невского проспекта...

- Нет, я все-таки кину тапком, - пообещал Костя. - Мне сегодня хоккей покажут или нет?!

- В хоккей я не умею, - совсем застеснялся Радзинский.

- Не умеешь - чего в телевизор лезешь? Пошел вон!

- И он пошел!!! - рявкнул хоккейный комментатор под вопли стадиона.

На экране замелькали хоккеисты в красно-белой и сине-зеленой форме. Один другого сейчас же огрел клюшкой по спине.

- Обошел одного защитника, второго, - продолжал комментатор. - Передача на пятачок, опасный момент. Гол!!!

- Кому гол?! - процедил, зверея, Костя. - Ты что, не знаешь, что я за коней болею?!

- Щас сделаем! - заверил комментатор, и хоккеисты побежали в обратную сторону.

Но тут телевизор неожиданно погас.