Один дома II: Потерянный в Нью-Йорке

Кевин шел, съежившись, думая только о том, как избавиться от мерзавцев. На сей раз он влип основательно — они не шутили. Если он не вывернется, то наверняка устроят ему какую-нибудь гадость.

— Мы девять месяцев сидели в тюрьме, — разглагольствовал Марвин. — Мы думали, что нам очень не повезло. Но мы ошибались. У нас дела пойдут очень хорошо. Теперь мы дома не грабим. Мы чистим игрушечные магазины. Сегодня, например, мы навестим магазин Данкена. А потом возьмем фальшивые паспорта…

Кевин незаметно включил свой портативный магнитофончик, лежавший в кармане куртки. «Пооткровенничай-ка, дружок, еще», — подумал Кевин. — Полиции будет приятно послушать твою исповедь. Давай, давай…».

— Марв! — Гарри грубо оборвал его болтовню.

— Что?

— Заткнись.

— Да какая разница, — храбрился Марвин. — Он ни с кем разговаривать больше не будет. Может быть, только с рыбами. Надо посадить его в туннель. Там лед, и он будет вести себя очень спокойно. Скажет слово, и ему конец!

Бедный Кевин! У него потемнело в глазах. А ноги… Он их не ощущал и только успевал проглатывать судорожные комки, стараясь не выдавать своего страха.

Эти негодяи способны на все. Тем более, что с Кевином у них были давние счеты. Старая обида и ненависть еще крепко сидели в их гнусных душах. Он помог упрятать их за решетку и заставил здорово пострадать. Конечно, если бы не старик Моргви… О, если б кто-нибудь сейчас был рядом, чтобы спасти его!

Но он был совершенно один в этом огромном городе. Некого позвать на помощь. Теперь он должен надеяться только на себя, на свою изворотливость и ловкость.

Единственное, что его успокаивало: бандиты до невозможности глупы и недалеки. Их легко перехитрить. Только это вселяло смутную надежду в отчаявшегося от страха Кевина.

Они вели его к заливу. Видимо, собирались сбросить туда несносного мальчишку в отместку за причиненные страдания.

На переходе улицы, у самого залива, горел красный свет для пешеходов. Они остановились.

До моста оставалось совсем немного. За поворотом виднелись бетонные стропила моста. Растерявшийся Кевин не знал как быть. Но медлить было нельзя. Времени оставалось мало, до залива считанные метры.

Улучив момент, когда Марвин и Гарри смотрели по сторонам, Кевин ущипнул за ягодицу длинноногую даму в обтягивающем трико, которая стояла перед ним. Та резко обернулась. Это была именно та блондинка, которая однажды проучила Марвина за хулиганство.

— О, привет! — оскалился тот.

Дамочку он находил весьма симпатичной. Но она явно не собиралась с ним кокетничать. Глаза блондинки заблестели от ярости и, размахнувшись, она изо всех сил вмазала нахалу хорошенькую оплеуху, от которой ослабевший за дни побега Марвин свалился на асфальт.

— Это он сделал! — Кевин указал на Гарри.

— Что?

Тот хотел что-то возразить.

Но было поздно. Недолго раздумывая, блондинка влепила и Гарри звонкую затрещину прямо в ухо, отчего толстяк зашатался и упал приятелю на спину, еще больше подмяв того.

— Спасибо, — сказал Кевин своей спасительнице и бросился бежать.

— Хватай его! Хватай!

— Черт его возьми!

У Гарри горело ухо. Марвин не мог пошевелить плечами. Но упустить «звереныша» они не могли и бойко следовали за ним.

Кевин прибежал в парк. Детей там катали в прогулочных колясках, запряженных парами вороных. Он впрыгнул в одну из них, стоявшую свободной, плотно закрыв за собой дверцу.

— Он побежал в парк! Он там!

Мошенники бросились к толпе детей. Среди невероятного множества пестрых шапочек и абсолютно похожих пухловатых лиц они растерялись. Где же он, черт подери? Марвин схватил малыша в синей шапочке с пупсом и зеленой курточке.

— Вот он!

Гарри подошел.

— Покажи!

Увидев курносую веснушчатую мордашку с хлопающими от страха ресницами, он рявкнул дружку:

— Оставь его. Это не он.

— Да где же он тогда, черт бы его побрал?

Вокруг было много детей. Но Кевина не было видно.

— Надо было его сразу пристрелить, раз была такая возможность.

Марвин был страшно зол. В который раз малолетний сосунок обманывал их. Да еще по его милости он, ни за что на про что, схлопотал по морде.

В нем закипал гнев. Попадись он ему сейчас, задушил бы своими руками не раздумывая.

— Я не хочу, чтобы этот негодяй гулял на свободе, — вопил Марвин.

— Да? А что он может сделать?

— Он на свободе.

— Ну и что?

— Теперь он не в своем доме, он в парке. Он один, понимаешь?

Марвин не мог успокоиться. К тому же он еще выболтал этому молокососу их планы.

— В парке детям бывает страшно.

— В парке и взрослым бывает страшно. Откровенно говоря, — сказал порядком уставший от беготни и хотевший отдохнуть Гарри, — мне его жаль. Пошли.

Они медленно поковыляли к выходу.

Кевин выглянул из кареты, катившей вокруг фонтана. Увидев, что воришки ушли, он облегченно вздохнул.

Но все равно на душе было пусто и грустно. Хотелось домой, к маме. Свобода вновь наскучила Кевину. А еще несколько дней назад он жаждал избавиться от нудного семейства.

Но за сегодняшний день он столько пережил, так набегался! В конце концов устал от напряжения, от передряг. Хотелось домой, хотелось лечь на свою кровать, вытянуть ноги.