Один гений хорошо, а два, несомненно, лучше (СИ)

- А я знал. Всегда знал. И понимал, что именно поэтому Александр не любит меня. Я всегда был изгоем в этой семье, - в голосе парня сквозило разочарование.

- Мне жаль. Очень жаль, я был дураком, потому так долго ты не знал меня …

- Так что дальше? – не сдержался Жан.

- А дальше, я следил за твоими успехами, и мечтал познакомить с Бертой. Так зовут мою дочь. Но потом на горизонте появился Моро, и я плотно занялся его делом. На это у меня ушло несколько лет. Попутно, вливаясь в эту тему, я узнал, что ты гей.

- Что за история с Моро? – спросил Анри.

И Люк вкратце рассказал ему всё, не упоминая только о том, что между ними всё-таки что-то было.

- Почему ты молчал? – возмутился Дюпон, - Мы бы тебе помогли. Это хорошо, что дело не дошло до насилия!

- Чем? – возразил парень, - В это время напали на Жана, ты лежал в больнице. Мы бы всё равно не справились ещё и с ним.

- Верно, - ответил за Анри Жан, - Хорошо, что всё обошлось.

Кристоф поспешил увести неприятный разговор:

- И теперь я просто не мог подойти к тебе долгих пять лет, пока это дело не завершится. Этьен был нацелен на тебя давно, и нельзя было его спугнуть.

- А когда ты узнал, что он гей, как отнёсся? – поинтересовался Тибо.

- Я напомнил себе, что пропустил в его жизни всё, и не мне судить об этом. Вникая в подобные вопросы, я скоро изменил своё мнения о геях, хотя у меня его, наверное, и не было. Я просто о них не думал. Когда я стал общаться с молодыми мальчиками, то стал понимать, что это их природа. И она не делает их людьми второго сорта. Если бы не все эти полицейские дела, я бы никогда и не догадался, как много геев на самом деле вокруг. Они так тщательно это скрывают, что даже родители не знают своих детей. И это прискорбно, что молодые неокрепшие жизни вынуждены переживать всё в одиночку, и наживать понимание себя, часто горьким опытом. Поэтому, я только сожалел, что не могу поддержать тебя как отец.

Анри восхитили последние слова, и он с восторгом смотрел на Кристофа. Жан прискорбно думал о своей семье, а Люк думал, какой бы была его жизнь, узнай он отца раньше?

- И вот только сегодня я наконец, смог поговорить с тобой. Прошу, дай мне время, открыться тебе. Если ты примешь меня и мою семью, я буду по-настоящему счастлив. Берта и мама знают о тебе. Только вот маме я не говорил, что … ты гей. Она человек старой закалки, и …

- Я понимаю, - без тени обиды, ответил Ксавье, - я хочу познакомиться с ними.

Кристоф не мог сдержать улыбку.

- Завтра у меня ещё конкурсные дела, да и вам нужно отдохнуть. А послезавтра, я приглашаю вас в Гальштат. Я уверен, вам у нас понравится! И Берта будет очень рада!

- Сколько ей? – спросил Анри.

- Семнадцать, - ответил мужчина, - она тоже играет, и была сегодня в зале. Она видела тебя впервые, и сказала, что ты красавчик.

Все звонко рассмеялись.

- Мы с удовольствием поедем с вами, - воскликнул Жан, - ведь правда же? – он обратился к парням.

- Правда! – ответили те хором.

- Отдыхайте. Я позвоню тебе завтра, - стал собираться Кристоф.

Они обменялись номерами, и на прощанье Люк сам обнял отца, чтобы тот не сомневался больше, что имеет на это право.

Когда дверь за мужчиной закрылась, на парня тут же навалился Жан с объятиями, и утащил его поближе к Анри.

- Ну дела! – восхищался Тибо, - такое событие! Это конечно меняет нашу романтическую неделю. Но наш договор не отменяется!

Анри не сдержался, и поцеловал Ксавье в губы раньше, чем тот ответил. Люк повалил его на диван, и продолжил начатое с большой страстью.

- А я думал, вы устали! – возмутился Тибо.

- Кристоф меня взбодрил, - улыбаясь, ответил Ксавье, - усну я теперь вряд ли.

Анри снял с него пиджак, и велел:

- Иди в душ.

Сейчас Люк чувствовал, что наполнен жизнью. Все события дня и все волнения ушли далеко в прошлое. Он понимал, что готов к новой жизни. Осталось только завершить одно дело в Париже, и он свободен. Все надежды и мечты стали ближе, и пусть завтра они обрастут трудностями и препятствиями, но он будет готов преодолеть их все. Ради родных и любимых он будет стремиться выше. Он готов меняться сам, и менять всё вокруг.

Пока Ксавье мылся, парни переместились в просторную кровать.

- А представляешь, какими бы были наши праздники, если бы у каждого из нас была бы хоть маленькая семья. Сколько подарков покупать пришлось бы? А сколько готовить? - говоря это Жан прижался к груди Анри, и укутал обоих тёплым одеялом, - Хотя это я слишком замахнулся. Принять не просто геев, а троицу – это было бы тяжело для многих.

- Не грусти, Жан, - парень погладил его по щеке, - за одни только праздники, мы так расширились, что в следующее Рождество придётся выбирать куда ехать в первую очередь.

- Интересно, а мадам Дюваль очень строгая? Нам всем придётся притворяться только друзьями, это будет сложно, - чувствуя, что это попахивает разлукой и воздержанием, Жан потянулся к губам любимого, как в последний раз, - я же не смогу долго, без этих губ.

Он нежно и продолжительно целовал Анри, да так сладко, что у того уже поднимался дружок.

- А без этого, - Тибо потянулся рукой вниз под одеяло, - я совсем умру.