Один гений хорошо, а два, несомненно, лучше (СИ)

Анри ласково гладил его волосы, и трепетно ласкал плечи. Люк возбуждался, и уже терял нить происходящего. Опустился вниз, и вобрал подрагивающий член. Сразу глубоко, и страстно. Пальцы сами потянулись к дырочке, и первым вошёл средний. Он нежно толкался, заставляя парня тихонько стонать. Дюпон сам насаживался на него, и сам подложил подушку под свою спину. Анри расставил пошире ноги, желая поскорее раскрыться. И не контролируя себя, жёстко и ритмично нажимал на голову Ксавье, как можно дольше задерживаясь в горячем горле. Люк добавил ещё палец, и обласкал головку. А после приподнял попку парня. Он проталкивал язычок, как можно глубже, чередуя его с пальцами. Больше не в силах терпеть, Люк приставил член, и хлопнул Дюпона по ягодице. Тот прикрыл глаза, и расслабился, ожидая продолжения.

Сначала медленно вошла головка, и со стоном Ксавье вышла. Потом член вошёл наполовину, и замер. Анри заёрзал, не желая останавливаться, и Люк вошёл полностью. Надрачивая стояк Дюпона, он стал сразу двигаться интенсивно. Именно так, как желал того парень. Его пробивала дрожь, и он притянул к себе Ксавье, чтобы поцеловать. Тело бросало, то в холод, то в жар, и он крепче прижимал Люка. Но, чтобы войти, как следует, Ксавье выпрямился, и стал бешено долбить по самые яйца. Хлюпанье стало громче, и Анри больше не сдерживался, стон перешёл в крик. Сделав несколько резких движений, Люк остановился, и не вынимая член, аккуратно повернул Дюпона на бок. Он сделал ещё несколько глубоких фрикций, и повернул парня на живот. Медленно и с напором, Люк вжимал Анри в кровать, буквально ложась сверху. Он целовал его плечи не переставая, а руки блуждали на его груди. Отыскав соски, Люк сжимал их, каждый раз, когда делал толчок. И после всплеска возбуждения, он остановился.

- Куда хочешь, чтобы я слил, - шёпотом спросил он Анри, водя языком рядом с его ухом.

- В рот, - простонал тот, и почувствовав, что Люк выходит, повернулся на спину.

Ксавье сел ему на грудь, и додрочил член у его лица. Дюпон раскрыл рот, и жадно заглотил головку, ловя каждую каплю. Освободившись из сладкого плена горячих губ, он сел дальше, и страстно целовал Анри, пока не вылезал у него во рту все остатки спермы.

- Вы с Жаном были вместе, пока меня не было? – вдруг спросил Ксавье.

- Нет. Я попытался, но у меня ничего не вышло, - со стыдом сознался Анри, - похоже, я сильно попал.

Люк засмеялся.

- Просто, ты был расстроен. Ты немного удивил меня напором, я ожидал разговор, - признался Ксавье.

- Ну, знаешь! Ты тоже удивил меня своим решением! А теперь, когда твоя голова вернулась на место, ты ничего не хочешь у меня спросить?

Глава 18

Берта с дрожью в руках вырезала статью из газеты, и шептала:

- Так вот, чем вы были заняты всю неделю.

Она снова прочитала те кусочки, что понравились ей больше всего:

«… Многие могут подумать, что это такая пиар-акция, чтобы привлечь внимание к программе, которую мы вместе с Анри Дюпоном готовим к выходу. Но нет, я ведь пианист, а не рок-звезда. И вынужден говорить об этом именно сейчас, потому что по своей неопытности попал в ловушку. Мой импресарио Этьен Моро, оказался непорядочным человеком, и как выяснило следствие, уже не в первый раз. А так-как я непосредственно участвовал в его разоблачении, то был обвинён в клевете. Мне предстоит отстоять свою честь в суде, но всё же хотелось бы рассказать всю правду заранее, пока она не покрылась слоем грязи.

Я не первый, кого Этьен шантажировал, принуждая к сексу. Заметьте, речь идёт о мальчиках, и не всегда совершеннолетних. И самое печальное, что некоторые истории закончились очень плохо. За многие года его покровительства пострадало не мало юных талантов, но учитывая его влияние, никто не решался заявить об этом. И мсье Моро всегда удавалось выйти сухим из воды. Думаю, мы все храним тайны, и я не исключение. На какое-то время я был вынужден повиноваться его прихоти. Я говорю об этом честно, и не без стыда. Узнав, что господин Дюваль в сотрудничестве с жандармерией пытается разоблачить Этьена, взялся помочь следствию.

Казалось бы, я должен был праздновать победу, но публичное разоблачение сыграло со мной злую шутку. Уже нет смысла скрывать, что я гей. И это не мсье Моро сделал меня таким. Это моя природа, и другим я не буду никогда. Хотелось бы верить, что разговоры о том, что Франция является самой лояльной в Европе страной, говоря о таких вещах, является правдой. И это не отвернёт от меня тех, кому уже успела понравиться моя музыка. Но лично для меня, это дело стало решающим, потому что у меня есть возлюбленный. И узнав правду, он усомнился, можно ли мне доверять? Ведь я скрывал всё это от него, не желая причинять боль. Только сейчас я понял, что ошибался. И потерять его доверие не могу.

Я бы хотел публично попросить у него прощение, и думаю, нет больше смысла скрывать наши отношения. Мой любимый человек – это Анри Дюпон. Плодом нашей любви, вы сможете насладиться уже совсем скоро. Это будет наша совместная программа, представленная в сопровождении оркестра. Я знаю, что он прочтёт эту статью, и обращаюсь к нему: