Один год из жизни директора, или Как мы выходили из коммунизма...

В саманном доме живёт сейчас моя матушка — самый дорогой мой человек. У первого дома в палисаднике всегда росла жёлтая акация — поставщица самодельных многоголосых свистулек для ребятни.

В палисаднике у саманного дома растут карагач и клён, посаженные мною ещё в том возрасте, когда собственная жизнь только начиналась, а мир за околицей села и там, вдали, в больших городах, казался таким нестерпимо манящим и завораживающим…

Мама, мама… Пока мы вместе, мы сильны. Всякий раз, провожая меня, ты сдерживаешь себя. Не плачешь. Но мне-то видно, каких усилий тебе это стоит. И у меня в такие минуты дрожат губы. Мы об этом никогда вслух не говорим, но я так боюсь, что в самый последний прощальный момент меня не будет рядом.

Мама, мама… Оборвётся твоя жизнь, и моя подвинется ближе к той пропасти, в которой исчезает всё. После тебя старшим останусь я.

Но пока ты есть, сечёт ли дождь, палит ли солнце, сжигает ли горечь и боль, я соединён тобой по-особому с нашими прародителями. Они передали нам умение смеяться так, как это теперь делаем мы, смотреть на мир так, как смотрим мы, любить и горевать так, как это можем мы…