Один год из жизни Уильяма Шекспира. 1599

Мое тело и разум находятся в постоянном разладе. Оба упрямо стремятся к своей цели, и я не могу в этом их винить: как только одно побеждает, другое тут же сдает позиции. Моя душа требует созерцания и побуждает меня к размышлениям, тогда как мое тело этого не понимает, призывая к действию. Оно говорит мне, что не подобает, будучи земным созданием, отказываться от радостей грешного мира, настаивая на том, что в созерцании я совершенно бесполезен для своей страны. Его не устраивают никакие убедительные доводы, даже горние. Я постоянно стараюсь примирить одно с другим, потому что мне ни в чем не было успеха, когда я пытался их разъединить. Однако Земля и Небо никогда не соединятся, ибо это невозможно. ( «О жизни» )

Тот, кто говорит: «Он живет достойно», слишком добр ко мне, ибо я живу для того, чтобы отточить мой разум и излечить тело от врожденных пороков. Я должен действовать решительно, как того требует мое происхождение. ( «Об образе жизни» )

Мы постигаем мир благодаря разуму, ибо в маленькой черепной коробке мы способны уместить многое — все этапы человеческой жизни, все поступки, все знания; благодаря нашему маленькому сокровищу мы отдаем распоряжения, контролируем ход событий, выносим решения — осуждаем человеческие качества и поступки, государственную политику, перевороты и войны — одним словом, действия всех актеров, занятых в театре человеческой жизни. ( «О советах» )

Тексты Корнуоллиса ходили в списках, и, возможно, он читал их вслух горячим поклонникам и «близким друзьям» — точно так же, как Шекспир свои сонеты. По объему эссе Корнуоллиса меньше двух тысяч слов — идеально для чтения вслух. Издание 1600 года было столь компактно, что легко умещалось в кармане, — читатель всегда мог носить книгу с собой.

Корнуоллис называет эссе набросками и сравнивает себя с писцом, «расписывающим перо, прежде чем красиво и четко переписать текст». Сэмюэл Джонсон позднее так отозвался об этом жанре: «Необдуманное спонтанное сочинение, сплошная вольность ума». Безусловно, эссе Корнуоллиса — огромный шаг вперед после тех десяти текстов, что Фрэнсис Бэкон опубликовал в 1597 году, — самых первых эссе, написанных на английском языке. Для своего сборника Бэкон использовал название книги Монтеня (возможно, он узнал о нем от своего брата, Энтони Бэкона, который состоял с французским философом в переписке), однако его ранние опусы лишены личного начала, четко структурированы. В них нет той игры ума или импровизации, что отличает эссе Корнуоллиса, не говоря уже о Монтене. Они появятся лишь в поздних редакциях эссе Бэкона, когда, изменив отношение к этому жанру, он решит усовершенствовать свои тексты. Если бы мы не знали название сборника Бэкона, нам бы и в голову не пришло считать их таковыми.

Эссе Корнуоллиса, исполненные иронии, самокритики, искреннего желания поделиться с читателем своими переживаниями, во многом автобиографичны, даже когда автор выходит на рамки личного опыта. Корнуоллис опечален неудачами в Ирландии и интригами при дворе. Возможно, он возлагал на поход в Ирландию слишком большие надежды, и потому, вернувшись назад, предался скептицизму, подобно Джону Харингтону и другим участникам войны.