Один год жизни

— У тебя чемодан получился вдвое меньше моего, — подозрительно хмыкнула я.

— Смысл брать с собой лишнюю одежду, если по приезду в Париж Роланд купит мне всё, что я захочу? Кстати, тебя это тоже касается.

— В моём контракте с твоим братом не прописан пункт о моем полном содержании.

— Какая же ты всё-таки тупица. Другая бы на твоем месте пользовалась положением…

— Не настолько моё положение в этом доме весомое, чтобы я могла им пользоваться. Я всего лишь няня.

— Ты всего лишь тупица, — тяжело выдохнул Мартин. — Ладно, забей… Как думаешь, Джонатан не забудет регулярно кормить Гектора?

— Раньше ведь не забывал. С чего бы ему оплошать в этот раз?

— Что с ним? — вдруг невпопад, как-то отстраненно спросил Мартин, отчего моё сердце вдруг упало в пятку. Я обернулась и словила взгляд мальчика — в аквариуме на подоконнике Гектор всплыл брюшком вверх.

— Наверное, он сознание потерял, — решила оттянуть момент истины я, когда после минутного осмотра золотой рыбки поняла, что она безнадежна.

— Ты слишком серьезно относишься к смерти, — вдруг отозвался стоящий рядом со мной Мартин, потерев ладонью свой гладкий лоб. — Нельзя относиться серьезно к тому, о чем ничего не знаешь. Я имею в виду, что ты ведь совершенно не знаешь, каково это — быть мертвым. Так почему ты считаешь, будто это страшнее, чем жить?

Глава 84

Мы шли по заброшенному, отцветающему саду, с коробкой из-под обуви тридцать пятого размера в руках. Солнце уже клонилось за горизонт, я дирижировала миниатюрной садовой лопаткой, взятой взаймы у Якоба, а Мартин насвистывал себе под нос до боли знакомую мелодию.

— Слишком дорогой гробик вышел для нашего Гектора, — заметила я, рассматривая ценник на коробке прошлогодних ботинок Мартина.

— Не переживай, никакого пафоса не будет. Мы просто предадим его бренные останки земле, произнесем несколько теплых слов и уйдем. Главное зайти поглубже, чтобы не вспомнить, где именно мы его похоронили…

— Зачем?

— Чтобы не приходить к нему в гости. Это очень печально… Терпеть подобного не могу, поэтому на могиле родителей был всего один раз. И знаешь, что я могу тебе об этом сказать? Это отстойно. Всегда хочется плакать, хотя и знаешь, что с ними всё впорядке. Хорошо, что я не был на их похоронах… А знаешь что?

— Что?

— Ты ведь старше меня, так что наверняка откинешь коньки побыстрее моих. Обещаю тебе, что не буду присутствовать на твоих похоронах и не буду часто приходить к тебе. Может быть, всего один раз в год.

— Это типа из-за того, что… Что? — непонимающе спросила я, пытаясь не думать о неверных подсчетах Мартина.

— Тупица. Ты меня что, совсем не слушала? Это из-за того, что мне точно будет грустно. Так что считай, что своим отсутствием на твоих похоронах я выражаю свою любовь к тебе.

— Ты что, меня любишь?

— Не то чтобы люблю, но точно не презираю, как в самом начале наших отношений. Ты для меня как старшая сестра, только тупица… Было бы здорово, если бы ты была не Глорией Пейдж, а Глорией Олдридж.

— Ну вот еще… Бред.

— И вовсе не бред. Обещаю, что если Роланд не женится на тебе до моего совершеннолетия, тогда на тебе женюсь я.

— Но ты ведь меня не любишь, — ухмыльнулась я сквозь призму боли.

— Вот именно. Поэтому на тебе женится Роланд.

— Это невозможно по той же причине.

— Тупица… — расстроенно нахмурился Мартин. — А вообще любовь здесь ни при чем! Мы, миллионеры, вообще на нее не смотрим. Хотим — и женимся по расчету.

— Уж лучше удочерите меня, — усмехнулась я.

— Тебе точно грозит брак по любви… — многозначительно пробурчал себе под нос Мартин, словно знал куда больше моего. Конечно, на мне по расчету точно никто не женится, ведь я бедна как церковная мышь. — Здесь. Копаем под этой яблоней, — резко остановившись, провозгласил мальчик. Я встала на колени, совершенно не задумываясь о сохранности своих старых джинс, и начала работать новенькой лопаткой Якоба. Спустя пятнадцать минут дело было сделано, и коробка с Гектором оказалась под десятисантиметровым слоем земли.