Один и без оружия ("Не завидуй мертвым-1")

В следующий раз ударил стволом, пытаясь попасть в середину стекла, Стараюсь перебороть страх, и бить изо всех сил. Сколько раз так сделал, два, три, не причинив стеклу никакого вреда... Или не заметил? Качнулся назад ещё раз, и вот первая трещина, да ещё какая, сверху вниз, наискосок. Эти раскачки довели до головокружения, уже боюсь, что отключусь и рухну вниз.

Вот, наконец, после удара, первое стекло осыпалось, но осталось ещё второе. Тоже с трещиной, но не разбившееся. Головокружение отступило, первая победа встряхнула, но понимаю, что сил меньше и меньше. Теперь надо расчетливее бить, так чтобы и стекло разлетелось, и сам сразу оказался на подоконнике. На руках перчатки, живот прикрывает портфель, поэтому порезов можно не так опасаться.

На пределе ещё раз отталкиваюсь, хочу ударить стекло и стволом, и ногой, но уже сил нет поднять ногу. Собравшись, отталкиваясь обеими ногами, боясь, что петля соскочит. Помогает, отлетаю дальше, на этой максимальной амплитуде, выставив ствол вперёд, как таран, бьюсь во второе стекло.

Со звоном посыпались стекла, Часть кусков падает вниз, часть торчит острыми кромками в раме. Уже выбирать не из чего, успеваю зажмурить глаза от летящих осколков, понимая, что проскочил над подоконником. Заставляю себя выпустить рукав, подо мной ничего, брезент шуршит по одежде, обжигая ногу и шею, кубарем валюсь внутрь.

Это не падение со второго этажа, только с подоконника на пол больничного кабинета. С налета ударяюсь локтем, в глазах искры, от сильной боли взвыл. Если здесь зомбаки, стану для них желанной закуской. Только уже всё равно, раз попал внутрь, не потерять бы сознание... Не вышло, в глазах потемнело, на секунду отключился, может и больше. Когда пришёл в себя, болело всё, правая рука от напряжения, левая, скорее всего, от порезов, голова от удара, локоть от ушиба, колени, ноги и спина, понятно, от чего. По отдельности не страшно, но, в совокупности, радоваться нечему.

Пробую встать, не угодив ещё раз в осколки, и не порезав себя дополнительно. Не получается, надо еще передохнуть. Так и сижу, прислонившись к столу, прижатый шлангом к портфелю. Что с содержимым пухлого приятеля, трудно представить, но он выручил.

Машинально потрогал шею с левой стороны, цела ли? Воротник халата протерся до лохмотьев, у пиджака тоже здорово пошаркало. Сообразил кашне обмотать, не знаю, какой тут шёлк, искусственный, либо натуральный, но он работу тоже сделал. Повезло, ремень портфеля брезентом не перепилило. Да, вид не лучше, чем у заправского зомбака. Вряд ли второй раз решусь на такое приключение. Хотя зарекаться теперь не стоит.

Вспомнилось кино, там герой тоже спускался по пожарному рукаву, тот чуть не выкинул обратно в окошко. Надо освободиться от «спасителя», выпутался из непослушного мокрого брезента, скатал и оставил на подоконнике. И снова без сил сижу, прижавшись спиной к ящику стола

Смотрю на руки, перчатки тоже порваны и порезаны, брюки в крови. На удивление, порезов больших нет, так, царапины. Главное, голова цела, и звон в ушах утих. С удивлением различил то, что воспринимал посторонним шумом. Эти непонятные звуки оказались голосами, человеческими, даже женскими! Откуда же раздаются, да вот, из-за двери, в коридоре: «Помогите, помогите, мы здесь»!

Глава 16. «Алёна и Алиса» 10.04.2008, ближе к вечеру. Больница, второй этаж.

Вот это сюрприз, похоже, и на этом этаже прячутся люди? Вопрос еще, живые или, может, обращаются? У самого после падения и ушибов состояние не слишком бодрое. О том, что на душе, и говорить не хочется. Еще бы осмотреться, поискать полезное в этой комнате. Но вдруг там, за дверью, срочно нужна помощь?

Пробую крикнуть, в горле сухо, вместо крика хрипение. Откашливаюсь, помню, что в портфеле вода, но даже не могу сообразить, как ремешки расстегнуть. Краем глаза замечаю на подоконнике, в углу, прикрытый собранными жалюзи, белый пластиковый чайник. Как не смахнул, когда разбил окно? Привстаю на коленях, тянусь к чайнику, хоть не пустой. Ухватил за ручку, рукав на окне мешает. Рванул посильнее, аж в голове зашумело. Чайник с водой в руках, но, попутно, толкнул шланг, тот соскользнул в проем, увлекаемый вниз стволом, несмотря на битые стёкла, повис, покачиваясь, за окном.

Даже не успел расстроиться, сколько чайник простоял на окне, неважно, главное, это вода. Стряхиваю с него осколки стекла, придерживая крышку жадно, обливаясь,, глотаю воду. Вытирая мокрую щетину на подбородке, встаю, опираясь на стол, пробираюсь мимо него к двери по осколкам стекла. Теперь можно и ответить.

- Где вы, что с вами? на вас нападают? - кричу от двери.

Шум за дверью прекратился, видимо, не расслышали или пытаются сообразить, что им, наконец, отвечают. Ещё раз повторяю, уже увереннее, разделяю слова, чтобы лучше различать.

- Мы здесь, за дверью, нас двое, - это низкий голос.

- Спасите нас! - различаю высокий и звонкий голос. Потом слышится вроде бы первый голос, но не так громко. Потом снова во всю силу.