Один и без оружия (СИ)

Читал или в кино ли видел: подобным образом спаслись от погони. Спрятавшись под воду, и дыша через… нет, не через ствол — через камышинку, но какая разница! Ствол у винтовки полуметровый, и отчаянно хочется надеяться, что выше вода не поднимется. Больше надеяться уже и не на что. Ствол не заканчивается мушкой, и пламегаситель не щелевидный — обычной воронкой. Специалист по всему, что только может стрелять, и что можно удержать в руках Гриша Сноуден утверждал — базовый вариант, и это мое счастье. Или же нет, если вода поднимется выше пятидесяти пяти сантиметров, от которых полностью будет зависеть моя жизнь.

«Так, одной рукой винтовку вертикально долго не удержать, а вторая обязательно понадобится, чтобы сохранять равновесие. И еще каску под ноги — совсем немного, но росту прибавит».

Голова еще думала, а руки уже работали, разбирая винтовку на составные части. Магазин, пружина с газоотводной трубкой, затвор по очереди летели куда-то в уже практически полностью сгустившуюся темноту. Небольшая задержка с винтом, который соединяет ствол с затворной рамой и прикладом. Содранная кожа, порезанный ножом палец и вот уже в руке то, что мне нужно. Оставалось только его прочистить, иначе вся затея летит в тартарары. Продуть ствол давления в легких не хватило, и я судорожно начал водить им перед собой в воде, время от времени поднося ко рту.

Ну наконец-то! Теперь необходимо пристроить его так, чтобы не наклонило течением. И самому устроиться, чтобы не клонило уже меня. Ведь стоит только неловко переступить с ноги на ногу и потерять равновесие, удастся ли мне снова вздохнуть? Да и соображу ли я где верх, а где низ?

Сколько мне пришлось простоять в позе горниста, зажав губами пламегаситель, удерживая его одной рукой, другой ухватившись за корень, когда вода покрывала с головой, даже не представляю. Наверное, считанные минуты. А возможно, и час. Но без преувеличения — это было самое трудное в моей жизни. И самое страшное. Когда надежда, что стоит потерпеть совсем немного и вода начнет спадать, сменялась приступом отчаяния. Дождь может идти неделю, и даже если уровень не поднимется ни на миллиметр, мне не выжить. Рано или поздно затекут руки, или, помимо моего желания, подогнутся ноги, и тогда все. Еще мне вспомнилось, что даже такая мизерная разница в давлении, обусловленная длиной трубки через которую дышал, в дальнейшем может отразиться на легких негативно, но на это было как раз плевать. Дожить бы еще до «дальнейшего», а не остаться на дне.

Уровень воды начал падать стремительно, вероятно, ее поток промыл для себя новый путь. Вот она закрывает меня с головой, и вдруг уже плещется, едва достигая колен. Начал он падать в тот самый миг, когда я всерьез обдумывал мысль: а не проще ли сунуть в рот вместо ствола ФН ФАЛа ствол нагана и покончить с этим раз и навсегда? Останавливало лишь то, что револьвер пуст.

И снова, как в самом начале, воды по щиколотку. С той лишь разницей, что вокруг — непроглядная тьма. Дрожали руки, ходили ходуном ноги, и я сел там, где стоял. Тогда-то ко мне и вернулась боль. В голове, шее, ребрах, плече… Но сейчас она меня даже радовала— это у мертвых ничего не болит. А значит, я жив. Жив! И обязательно найду способ выбраться отсюда. Причем сделаю это как можно скорее. Кто сможет дать гарантию: вода не начнет подниматься вновь?

После недолгого поиска, всего-то в паре шагов, на ощупь, обнаружился корень. Толстый, шикарный корень, который уходил наверх. Раньше его не было точно, что означало: чтобы его обнажить, потоку понадобилось унести с собой часть земли.

Наверх мне удалось выбраться с третьей попытки. Чтобы ползя на карачках, убраться как можно дальше от места, которое едва не стало моей могилой. Затем только и оставалось, что дождаться рассвета, заново переживая все то, что мне пришлось пережить. А также радоваться тому, что в барабане нагана осталось два целых патрона. Они были без наколок от бойка. Что означало: патроны не дали осечек — я попросту выстрелил не семь раз, как был уверен, а пять. Как же замечательно, что не знал этого раньше! И пускай пули нагана способны, разве что, перещелкать блох на коже какого-нибудь хищника наподобие гвайзела или эмбары — револьвер не окончательно пуст. И патронов не всего две штуки, а целая пара.

Дождь закончился, когда уже полностью рассвело. Так же внезапно, как и начался. Минутой ранее он поливал, что называется — как из ведра, и все, его вдруг не стало. И лишь одна за другой падали капли с промокшей не меньше меня кроны дерева, под которым пришлось скоротать ночь.

К реке я спускался с такой осторожностью, как будто пришлось пересекать минное поле. Понимая, что вряд ли со мной случится нечто подобное во второй раз подряд, и все же ничего не в состоянии с собой поделать.