Один и без оружия

— Георгич, не до того нам было, шкуры хотели свои сохранить, — развел руками тот. — Так что пробежали мимо него мы едва не галопом. К тому же и видели его только двое из всех — я да Леха Некрополь. Мы потом с ним договорились, чтобы ни слова никому — мало ли как жизнь повернется? Как знал! Лехи, кстати, уже с полгода как нет. А успели мы с ним лишь в окно на ходу заглянуть. Не сказать, чтобы все увидели, но явно помещение уходит вглубь. Иначе какого бы черта я вас сюда привел? Нет, а место какое, а?! Туда и туда по посту, — указал Гудрон в разные стороны, — и черта с два к нам кто-нибудь приблизится незаметно! Ну так что, входим? Проще будет через окно: вон какой на дверях замок серьезный висит!

Окон всего было три. Одно располагалось за углом, практически вплотную к скале. И еще по одному с каждой стороны от входных дверей. На тех действительно висел ржавый замок такой величины, что внушал уважение одним своим видом.

— Не торопись, сейчас войдем. Гриша, ты у нас специалист по железкам, попробуй открыть замок, — обратился к Сноудену Грек. И пояснил: — Стекла жалко.

Сноуден, который всю трудовую жизнь проработал слесарем на оружейном заводе, хмыкнул: медвежатника, мол, нашли! Но открыть его все же попытался. Поковырявшись в замочной скважине какое-то время, он заявил:

— Тут только дужку пилить. Но нечем. Или ломать. Сам замок вряд ли получится, так что придется дверь. Действительно, проще в окно.

И все посмотрели на Грека.

— Ну, если проще, тогда в окно. Гриша, давай!

Пробурчав: «Теперь я еще и за стекольщика!» — тот, заглянув в них по очереди, сделал вывод:

— В то, которое за углом. Рамы везде двойные, но именно там внутренние распахнуты. Подстрахуйте, — добавил Сноуден, обматывая приклад автомата извлеченной из рюкзака тряпицей.

То ли для того, чтобы издать меньше шума, то ли с целью уберечь приклад от царапин. А скорее всего, все сразу. Относительно подстраховки Гриша мог бы и не напоминать, тут без нее мало что делается.

Из разбитого окна может выскочить что угодно. От летучих, размером с ворону птеров, которые временами становятся на редкость агрессивными, до куда более крупных хищников. Конечно, в том случае, если внутрь дома есть и еще какой-нибудь ход.

— Игорь, — мотнул головой Грек, и я понятливо кивнул: сделаю.

Прикрою им спину, пока сами они будут держать под прицелом окно.

— Сноуден, когда стекло будешь бить, как-нибудь сбоку зайди. Или снизу попробуй, — приказным тоном велел Гудрон. — Чтобы оконный проем не перекрывать.

«Дорого же обойдется Грише сравнение дома с конюшней!» — водя перед собой стволом винтовки, подумал я. Это настолько уже вошло в привычку — сопровождать оружием взгляд, что просто диву давался. С другой стороны, если жить хочется, и не тому научишься. Причем в кратчайшие сроки.

Гриша пробурчал себе под нос что-то неразборчивое, но ничего не ответил. Сзади послышались несильные удары, сопровождающиеся хрустом стекла.

— Готово, — спустя некоторое время отрапортовал он. Выждав некоторое время, добавил: — Все, можно лезть. Подсадите кто-нибудь, высоковато.

— Отойди, я сам, — ответил Грише Гудрон. И снова не утерпел: — Тут не кто попало нужен. Не увалень, а человек с опытом, реакцией и так далее.

Прислонив карабин к стене, Гудрон вместо него вооружился пистолетом ТТ, который предпочитал всем остальным, несмотря на возможность выбора. Клацнул затвором, взглянул на нас и легко оказался внутри, едва коснувшись подоконника. Я вспомнил Гришину просьбу подсадить и невольно улыбнулся.

— Если дом нам подойдет, кусты поблизости придется частично вырубить, — негромко сказал Грек. — И устроить сигналки. Причем такие, чтобы в доме стало понятно — кто-то поблизости, а на месте — ни звука.

Внутри дома было тихо. Ну да: Борис именно из тех людей, кто и в полнейшей темноте не наткнется на мебель, если она там есть. Раздастся выстрел — значит, что-то пошло не так. Но до той поры о нем можно не беспокоиться.

Через несколько минут он объявился. Также легко оказавшись снаружи, доложил:

— Все нормально, — и, предваряя вопросы, добавил: — Отлично мы в нем устроимся! Там даже лучше, чем я предполагал.

Через какое-то время внутри уже были все. Гудрон оказался прав: убежище подходило нам отлично. Несколько комнат, каждая немалой величины. И потолки высотой под три с половиной — четыре метра. Тут не шестеро — три десятка человек свободно могут разместиться. Причем они не будут сталкиваться на каждом шагу.

Жаль только, в комнатах практически ничего не нашлось. Ни мебели, ни предметов обихода, ни тем более электронных приборов, которые имеют здесь огромную ценность.

Даже беглого взгляда хватало, чтобы понять: дом этот, по утверждению Славы Профа — флигель дворянской усадьбы двух-трехстолетней давности, долгое время уже заброшен. Таким он и перенесся с Земли.