Один и без оружия

Клыки — еще не показатель того, что зверь является хищником и может напасть. Они есть и у кабарги. К тому же какие клыки! Торчат из пасти, как у какого-нибудь там саблезубого тигра.

И тем не менее безобидное травоядное животное. Практически у всех теплокровных хищников глаза расположены спереди головы, а не сбоку, как у травоядных. Последним важен обзор, чтобы вовремя увидеть опасность. Но не хищнику. Ему куда важнее другое — точно рассчитать дистанцию до жертвы, чтобы бросок не пропал впустую.

У нескольких величиной с крупную собаку созданий, которые прижали меня к стволу дерева, имелось и то и другое: клыки и близко посаженные глаза. Я выставил перед собой наган с единственным патроном, держа в другой руке ствол от ФН ФАЛа. Они кружили вокруг, выбирая момент для атаки. Я изо всех сил убеждал себя не тратить последний патрон до того, как они действительно на меня кинутся. Как назло, у дерева, к которому я прижимался спиной, ветки начинались в нескольких метрах над моей головой. Толстенный, в несколько обхватов, ствол лишал возможности по нему взобраться. И я стоял в ожидании непонятно чего.

И дождался. Появления таких же бурых фигур, которые мы видим сейчас перед собой. Через несколько миллионов лет они, возможно, займут то самое место, которое занимаем мы на Земле. Миг — и одних сменили другие. Этих других было больше десятка. Могучие самцы, более изящные самки и их детеныши. Они могли бы пройти мимо, но не прошли. Теперь застыли в нескольких метрах от меня. С мощнейшими челюстями, которыми одинаково легко разжевать побег и разгрызть кость. И тоже с близко посаженными глазницами.

Я продолжал стоять в той же позе, поскольку не был уверен, что эти отогнали предыдущих не для того, чтобы присвоить добычу себе. Несколько минут мы рассматривали друг друга. И только детеныши вели себя как им и положено — весело и беззаботно. Затем самый крупный самец пришел в движение. Он почесал себе грудь, окинул взглядом всю свою стаю и неторопливо пошел прочь.

До самого заката я брел за ними, не приближаясь и не отдаляясь. Из травы то и дело выныривали морды хищников, от которых я избавился только благодаря этим похожим на обезьян существам. Я даже заночевал недалеко от них, на одиноко растущем раскидистом дереве. И это была едва ли не самая спокойная ночь за все время странствия. Наутро наши пути разошлись. Стадо, ведомое вожаком, направилось на север, ну а мой путь по-прежнему лежал на восток.

— Поверьте на слово, однажды они меня спасли.

— Верю, — кивнул Трофим и обратился к остальным: — Уходим отсюда.

Демьян так и не появился, ни пешком, ни на «Контусе». Будь все несколько иначе, я бы давно уже был в Радужном, пытаясь узнать о его судьбе. Меня удерживала Лера — домашняя девчонка, у которой все трудности в предыдущей жизни представляли собой или несданные зачеты, или невнимание понравившегося мальчика. И тут на нее обрушилось столько всего!

Еще и убивать заставляют всех подозрительных людей. Несомненно, правы те, кто утверждает: по-настоящему крутым может быть только тот, кого ничто не связывает. Ни любимая, ни семья, ни имущество, ни принципы.

Мне не удалось заставить себя бросить Леру в компании малознакомых людей.

— Возвращаемся, — объявил я всем утром третьего дня.

— А если Демьян появится здесь сразу же после того, как мы отсюда уйдем? — сказал Малыш.

Согласен, будет обидно, но иного выхода я при всем желании увидеть не смог. А что, если сделать таким образом?..

— Паша, ты Демьяна лучше других знаешь. Подумай, сможешь ты оставить ему какой-нибудь знак именно на этот случай? Такой, чтобы он его понял, но другие не сообразили, что к чему?

Тот думал недолго.

— Я ему послание вон на той скале напишу. — И, наблюдая за нашими недоумевающими физиономиями — на арабском, что ли, напишешь? — пояснил: — Вряд ли сюда заглянет еще один, кто родился в Могилеве, служил на Балтике, а затем работал на Лене.

— Ну и как он поймет, что мы направились именно в Радужный?

— По стрелке. Нарисую ее в нужную сторону, и все. Не беспокойтесь, Дема без труда сообразит, — заверил нас Павел.

— Тебе его лучше знать, — высказался за всех Трофим. — А вообще риск.

Отрицать не стану. Если Демьян в их руках и он приведет наших врагов сюда, они тоже будут знать, куда мы направились. Хотя что мы такого натворили, чтобы отбрасывать все свои дела в сторону и пускаться за нами погоню? Даже до стрельбы не дошло. Уязвленное самолюбие единственного человека. Попадемся случайно им в руки — тогда другое дело.

Возвращаться в любом случае нужно. Одного потеряли — плюнули, дальше пошли. Второго лишились — такая же история. В конечном счете остатки группы вернутся в Станицу. И что, узнав об этом, скажут? Как можно доверять тому, кто при малейшей опасности жертвует людьми, лишь бы спасти свою шкуру? Кто потом захочет с таким человеком иметь дело? Как мне смотреть в глаза тем, чьим мнением я дорожу? Греку, Гудрону, Янису, Славе, Грише? Хочу ли я вернуться на Землю? Только о том и мечтаю. Но не любой ценой.