Один и ОК

Сильвия была одной из немногих, кто знал не только, кто я есть, но и кем я был два года, два десятка лет назад. Мы меняемся. Меняемся постоянно. И забываем, кем были когда-то. Даже если не хотим, мы забываем. Нам нужны люди, способные от этого уберечь.

Если живешь один, зачастую средоточием жизни становятся такие друзья, как Сильвия. Со многими дружба продержалась дольше самых продолжительных моих любовных отношений. Друзья для меня – источник самых серьезных конфликтов и самого большого счастья. Иногда дружба зиждется на общих интересах, на совместных абонементах в Берлинскую филармонию или Государственную оперу, на советах, что почитать и куда сходить. С одними друзьями я путешествую, с другими отмечаю праздники и поддерживаю почти семейные отношения. С некоторыми я дружу так давно, что вопрос, сколько лет мы знакомы, вызывает у нас смех; с другими дружба возникла совсем недавно. Моей старшей подруге уже за семьдесят, младшей – около двадцати пяти. Эти дружеские связи структурируют мою жизнь. С этими друзьями я ее разделяю.

О великом повествовании романтической любви так много пишут и снимают фильмов, в его честь возводят так много теорий, что зачастую мы игнорируем другие нарративы близости и интимности или не придаем им того значения, которого они заслуживают. Даже если у нас не складывается длительных любовных отношений, даже если мы не создаем семью и идем по жизни в одиночку, у нас почти всегда есть друзья. И для многих, как подчеркивает философ Мэрилин Фридман, дружба – один из самых бесспорных, прочных и приносящих наибольшее удовлетворение видов личных связей[11].

Дружба – это единственные отношения, которые полностью основываются на принципе добровольности, на взаимном согласии двух людей в той или иной степени обмениваться мнениями, проводить вместе время и быть рядом друг с другом. Их не получить от рождения, как кровные отношения с их ритуалами и обязательствами. Как правило, не связаны они и с законами любовных уз, предписывающими эксклюзивность и желание. Мы выбираем себе друзей по тому, кто они есть, и они выбирают нас по тому же принципу.

Сегодня дружба зачастую даже более насущна, чем любовь. К такому выводу пришла социолог Саша Розенейл. В наши дни дружеские отношения выступают одной из «практик самовосстановления». Они помогают «залечить раны своего Я» и противостоять «душевным бедам, разочарованиям, психическим страданиям и утратам». Они способствуют тому, чтобы душевные травмы и неудавшиеся отношения не становились доминантой эмоциональной жизни[12].

Однако для каждого из нас то, о чем мы говорим, рассуждая о дружбе, означает что-то свое. И действительно, я не перестаю удивляться, насколько разнообразны формы отношений, которые мы называем дружбой[13]. Согласно последним социологическим исследованиям, их следует понимать не как некий тип отношений, а как «семью абстрактных форм отношений», как «сеть последовательно связанных друг с другом социальных форм»[14]. Это спектр от кратковременных знакомств до задушевных отношений на долгие годы. У людей может быть широкий или узкий круг друзей. Одни наполняют свою жизнь преимущественно интенсивной дружбой и четко разделяют «настоящих друзей» и «знакомых», другие смешивают все виды дружбы и «балансируют» между ними в зависимости от потребностей. Одни долго поддерживают отношения с конкретными людьми, другие меняют круг друзей на каждом этапе жизни[15]. Секрет дружбы именно в том, что эта форма отношений настолько многогранна и способна охватить так много всего.

Возможно, дружбе мы придаем меньше значения по сравнению с семейными и романтическими отношениями еще и потому, что ее трудно четко определить. Только любовь может претендовать на великое повествование. Дружба же идет рука об руку с малыми рассказами, бесчисленными малыми нарративами, которые не следуют готовым шаблонам.

Я никогда не мечтал быть один. Никогда не мечтал о том, чтобы дружба, а не партнерство или семья, стала для меня важнейшей формой близости. Тем не менее, мне нравится моя жизнь, нравится круг близких мне людей, нравится моя квартира с заставленной растениями террасой, нравится время, которое я могу посвятить путешествиям, приготовлению ужинов для гостей или долгим прогулкам. Нравится, что есть место для таких проектов, как этот сад у Липницзе. Даже без любовных отношений жизнь часто кажется мне наполненной. И все же остается лакуна, осадок тоски. Иногда, на короткое мгновение, мне хочется, чтобы у меня был партнер – тот, с кем я проводил бы спокойные выходные, кто утром просыпался бы рядом, а вечером спрашивал, как прошел мой день; тот, кому бы я говорил, когда вернусь домой, кто обнимал бы меня, когда мне грустно. Часто я задумываюсь, не упускаю ли я чего-то принципиально важного, сам того не желая признавать. Не приучился ли я жить один настолько хорошо, что уже не замечаю одиночества? Не держится ли хрупкое равновесие моей жизни на вытеснении тоски и на подавлении желания – тех чувств, которые я не осознаю?