Один из… Дилогия (СИ)

Четырехколесная тележка была загружена уже на треть, но при этом все равно оставалась довольно легкой. Пустая, она весила на Земле всего двадцать пять кило, и это при размере с крышку письменного стола, а на Луне это вообще несерьезный вес. Но «коляска», называли ее космонавты, устроена чуть сложнее, чем может показаться. У нее нет двигателя, но зато есть простые механические тормоза на всех четырех колесах. Когда конструкция стоит неподвижно, тормоза всегда зажаты. Если же взяться за ручку и толкать «коляску» перед собой, тормоза сами собой отпускаются. Никакой электрики или пневматики, только пружинки и тросики, просто и гениально. Куда-нибудь укатиться такая телега сама по себе не в состоянии, что в условиях лунного ландшафта архиважно. На крайний случай, предусмотрена ручная разблокировка каждого колеса в отдельности.

Но приборный отсек на «коляске» все же есть, хоть и небольшой. Из приборов там всего лишь аккумулятор с радиатором, миниатюрный гирокомпас и одометр, и этого примитивного набора должно хватить для примерной ориентации на местности. Также, в качестве «попутного» груза имелись два небольших аварийных баллона на 10 минут жизни и двухметровая «пуповина», позволяющая соединить системы охлаждения двух скафандров на случай неполадок в одном из них. Оставшееся место разделено на вместительные ячейки, закрывающиеся сетчатыми крышками.

— Леша, клади мешок в дальнюю ячейку, — подсказал Гагарин. — Будем равномерно загружать.

— Ну и как вам Русалка? — почти всерьез спросили с Земли.

— Очень симпатичная самка кратера, — со смешком отозвался Леонов. — Очень напоминает нашу любимую Клумбу, только совсем юная. Края ровные и четкие, дно глубже и почти коническое. На дне много кратеров и что-то вроде поперечной борозды, но она почти вся в тени, плохо видно. Юра все отснял.

— Заря, образцы упакованы, — взял слово командир. — Готовы двигаться на юг.

— Кедры, вам дается разрешение, — после небольшого размышления скомандовали с Земли. Будьте очень осторожны и не упустите ЛКП.

ЛКП, или Лунная Колесная Платформа, как она официально называлась, позволяла космонавтам передвигаться почти налегке, если не считать камер, с которыми Гагарин и Леонов не расставались. Это сильно облегчало передвижение, а толкать перед собой легкую «коляску» было довольно просто. Они прошли уже почти два километра, но даже не думали останавливаться и «отдыхали» только во время сбора образцов и фотосъемки. Двигаясь по компасу строго на юг, они вскоре вплотную подошли к верхней точке вала, где до внутреннего склона оставалось не более пятидесяти метров.

— Стоп, дальше не едем, — решил командир и аккуратно «припарковал» тележку. — Заря, мы оставляем ЛКП и дальше пойдем сами. На одометре 486 метров от предыдущей точки.

Они навьючили на себя мешки с инструментами и с предельной осторожностью двинулись к краю кратера Брюс.

— Интересно, — заметил бортинженер. — Ведь края как такового и нет. Словно взбираешься на сопку, а потом плавно идешь вниз. А дальше идет просто очень длинный и пологий спуск.

— Но все равно, красотища! — эмоционально воскликнул Гагарин. — Спуск идет небольшими уступами, или террасами, но там нет никаких крутых склонов.

— У Русалки и то бока круче, — двусмысленно оценил Леонов, но сам не заметил, что сказал. — Мы без проблем сможем пройти по склону, если захотим.

— Пожалуйста, не пробуйте, — всерьез предостерегла Заря. — Вы видите оттуда Кучу-малу?

— Отлично видим, до нее меньше ста метров, если идти вправо по вершине вала, — доложил глазастый бортинженер.

— Но пока мы не отснимем здесь панораму, как написано в программе, с места не сдвинемся, — усмехнулся Гагарин.

— Кедр, вы правы, делайте панораму, — быстро согласилась Заря. — И снимайте все, что видите. Пленки у вас должно быть еще по три магазина на каждого. Нет, у Алексея два!

Разумеется, молодые летчики не могли не воспользоваться моментом и не сфотографировать друг друга на фоне впечатляющей панорамы большого кратера. Разумеется, снимались с поднятым светофильтром шлема, чтобы лица были узнаваемыми. Именно эти снимки потом стали «лицом» советской лунной программы, и неудивительно! Кадр разделен пополам горизонтом, сверху чернота, а снизу дно и устланная ступенчатыми зубцами террас противоположная стена кратера Брюс, ярко сияющая под солнцем. И на фоне всего этого мертвого великолепия чуть сутулая фигура в желтоватом скафандре! Точнее, желтоватым остался только верх, а штанины почти сплошь черны, словно от угольной пыли. Пронзительно алый советский флаг на рукаве, а рука космонавта приставлена к неуклюжему шлему в приветствии, понятном и военным, и гражданским.

Позже, случился и курьез, связанный с тем, что на отдающей честь правой руке обнаружились часы одной очень известной швейцарской фирмы. Но это уже совсем иная история, не имеющая никакого отношения к смелому полету Гагарина и Леонова.