Один из нас

— Златан Баркан это цыганский барон. Баро — кликуха. По-цыгански значит «важный, главный», — Савченко сверился с блокнотом. — Его лет десять назад закрывали последний раз за наркоту. Тогда о нем по всем каналам показывали. Он жил в особняке, оттуда арестованное имущество на двух «Камазах» вывозили, — Савченко присел на край стола, прислушался. — Кажется, не звонит больше. Так вот, Саня. Златан после отсидки затихарился где-то. Нет ни адреса его, ни связей, ничего. Скорее всего, вообще свалил к чертям из города. Может, даже из страны.

— А Чандер?

— Я звонил в Наркоконтроль. Они подтвердили, что он коттедж снимает на Речной.

— У них на него что-то есть?

— Ничего, кроме какой-то агентурной информации. — Савченко хмыкнул. — Которой они, само собой, делиться с конкурентами не собираются. Но адрес у нас есть. Так что ничего нам, в принципе, не мешает прокатиться туда и поговорить с Чандером.

С этими словами Савченко открыл сейф и достал оттуда пистолет.

***

Это был двухэтажный — даже трехэтажный, с учетом жилого флигеля — особняк из красного кирпича. Гараж на две машины, высокий забор, решетки на окнах, витые решетки, на уровне второго этажа висела спутниковая антенна. Перед коттеджем стоял роскошный «ягуар».

— Он дома, — кивнул Туров на машину, когда они с Самохиным вышли из «Логана» и подошли к матовой, тяжелой и дорогой металлической двери в особняк. Туров нажал на кнопку звонка.

Внутри на звонок никто не реагировал. Туров позвонил снова. Опять никакой реакции. Туров настойчиво позвонил несколько раз подряд. На этот раз реакция изнутри последовала: в окне слева дернулась штора, и за тройным стеклопакетом возник человек. Это был мощный здоровяк-цыган, бритоголовый, в футболке в обтяжку, призванной подчеркнуть его мускулатуру, и со здоровенным крестом на шее.

Савченко показал ему удостоверение.

— Полиция. Открывай уже.

Здоровяк исчез. Туров и Савченко подождали, переглянулись — дверь открывать им никто не спешил.

— Сукин сын, — буркнул Савченко и принялся без остановки жать на кнопку звонка. Изнутри до их слуха доносились звуки — звонок был громкий. Наконец замок щелкнул. Дверь приоткрылась. Здоровяк бесстрастно взглянул на оперов.

— Хватит.

— Нужно поговорить. — Савченко снова показал удостоверение. — Мы из полиции, уголовный розыск.

— О чем поговорить?

— Пропал полицейский. Скорее всего, убийство. Участковый Самохин. Слышал об этом?

Здоровяк бесстрастно посмотрел на Савченко, затем на Турова.

— Приезжайте завтра, — выдал он — и закрыл дверь. Щелкнул замок.

Савченко налился кровью.

— Ах ты паскуда стероидная, совсем охренел?!

Савченко ткнул палец в кнопку звонка. Изнутри залилась трель. Савченко, бухтя себе под нос проклятия, давил на кнопку до тех пор, пока дверь не открылась снова.

— Слушай ты, говнюк, — зарычал Савченко. — Мы пришли по-хорошему. Но мы можем и по-плохому, твою мать. Например, сейчас в УВД города может поступить анонимный звонок. Или два. А если постараться, а мы уж постараемся, поверь — то и все три. О том, что в этом доме удерживают заложников. И через полчаса здесь будет столько спецназовцев и ментовского начальства, что ты, ромалэ, задолбаешься каждому ручку золотить — золотилка отвалится.

— Чандер, — вступился Туров. — Просто пара вопросов и все. На самом деле, не обостряй. Выйди или дай зайти нам.

Амбал помолчал пару секунд.

— Сейчас, — проронил он и снова закрыл дверь.

Туров и Савченко отошли в сторону. Савченко закурил, покосился на «ягуар» и буркнул:

— Ублюдок.

Туров достал телефон и сфотографировал регистрационный номер «ягуара» — на всякий случай. В этот момент в окне снова показался здоровяк: глядя в сторону оперов, он кому-то звонил по сотовому.

— Паскуда какая! — зарычал, теряя терпение, Савченко. Подойдя к «ягуару», он двинул ладонью по капоту. Взвыла сигнализация, оглашая весь коттеджный поселок заунывным и громогласным воем.

Через минуту дверь особняка открылась. Из нее вышли двое — амбал и еще один тип. Это был молодой парень в дорогом атласном костюме, черноволосый, с тонкими усиками и бородкой, над которыми явно очень долго работал триммер. Парень нажал кнопку брелока. Сигнализация пискнула и смолкла.

— Что вам нужно? — спросил парень.

— Кто из вас Чандер Баркан? — рявкнул Савченко.

— Допустим, я. Что вам нужно?

— Несколько дней назад исчез участковый из третьего опорника Центрального ОВД, — сказал Туров. — Капитан Борис Самохин.

— Я ничего о нем не знаю.

Здоровяк не сводил глаз с Савченко. Оперу это надоело. Буравя его ответным злым взглядом, Савченко процедил Чандеру:

— Твоя подружка может салить или хотя бы отойти? Мы хотим поговорить с тобой, а не со всем табором.

Чандер помолчал. Бросил что-то здоровяку. Он говорил по-цыгански, Туров расслышал лишь «Зурало» — слово прозвучало дважды. Очевидно, имя. Зурало нехотя отошел в сторону и застыл у дверей коттеджа.

— Слушай, Чандер, — стараясь сохранять миролюбивый тон, сказал Туров. — Мы в курсе, что ты вернулся в игру. Даже потеснил Филю.

— Какого Филю? Из «Спокойной ночи»?