– Кажется, я на нем сижу. – Эдди изгибается, заводит руки за спину и выуживает пульт из-под диванной подушки. Эштон вырывает его из рук сестры, и Эдди удивленно хлопает глазами. – Что за спешка?
Эштон снова взбирается на подлокотник дивана и целится пультом в телевизор.
– Несчастный случай. – Экран вспыхивает, и Эштон переключается с интернет-канала на эфирный. – По Седьмому как раз должны быть новости… Ага, вот!
Ведущий с каменным лицом сидит в студии за отполированным до блеска полукруглым столом, а позади него бегущей строкой непрерывно движется надпись «срочная новость», набранная прописными буквами.
– Наш корреспондент Лиз Розен находится на месте событий, – произносит ведущий, напряженно уставившись в камеру. – Лиз, что вы можете сообщить?
– Фу! Снова
– Спасибо, Том, – подхватывает Лиз. – Мы продолжаем вести прямой репортаж из Бэйвью. Сегодня на заброшенной строительной площадке произошла трагедия. Обстоятельства инцидента еще выясняются, но к настоящему моменту известно, что группа местных подростков находилась на огороженной территории, и один из них провалился сквозь крышу частично построенного сооружения. Пострадал и его товарищ, характер полученных травм пока не ясен. И вот только что работающий на месте происшествия полицейский подтвердил смерть упавшего с крыши молодого человека.
Я вижу за спиной у Лиз знакомое здание молла и непроизвольно зажимаю рот. Эдди вскрикивает и роняет мешочек. Горсть глазированных орешков рассыпается по полу.
– Нокс! – выдыхает Фиби и вскакивает на ноги. – Нокс был там!
– Да, – говорю я, не отрываясь от телевизора. – Нокс рассказывал, отец убьет его, если узнает. Ничего удивительного. Это на самом деле было опасно.
– Нет, – с нажимом возражает Фиби. – Я имею в виду, он решил проскочить через стройплощадку
Боже мой!
Мое сердце падает. В нижней части экрана появляется желтый баннер с надписью: «В РЕЗУЛЬТАТЕ НЕСЧАСТНОГО СЛУЧАЯ НА СТРОЙПЛОЩАДКЕ ПОГИБ ПОДРОСТОК». Меня накрывает неконтролируемая волна паники. Я лихорадочно нащупываю под грудой мешочков на столе свой телефон.
– Не может быть. – Голос дрожит, но я стараюсь вложить в свои слова как можно больше убедительности. – С Ноксом все в порядке. Я сейчас ему позвоню.
– В деле по-прежнему много невыясненного, – продолжает Лиз. – Пока полиция не известила родственников погибшего, имя не называется. Также неясно, какие травмы получил второй пострадавший; сообщено лишь, что его жизни ничто не угрожает. Молодой человек доставлен в больницу Бэйвью.
Вызов сразу же переадресуется на голосовую почту, и я, потеряв самообладание, начинаю рыдать.
– Он… он не отвечает…
Эдди обнимает меня за плечи и прижимает к себе.
– Я позвоню Эли. Подождите, только телефон возьму, – говорит Эштон и направляется в свою комнату.
Голос ведущего новостей наполняется скорбью:
– Лиз, как мы знаем, в городе Бэйвью не впервые происходит подобная трагедия.
– Выключи его, – сдавленно просит Эдди.
– Не могу… найти… – Фиби тоже плачет. – Эштон унесла пульт.
– Вы совершенно правы, Том, – соглашается Лиз Розен. – Город до сих пор переживает случившуюся более полутора лет назад ужасную смерть учащегося «Бэйвью-Хай» Саймона Келлехера. Тогда эта трагедия прогремела на всю страну. Однако вернемся к сегодняшнему происшествию. Мы продолжим следить за развитием событий и будем выходить в эфир по мере поступления информации.
Я хватаюсь за руку Эдди как за спасательный круг. От страха и горечи раскаяния внутри все переворачивается. Если с Ноксом что-то случилось, у меня никогда не будет шанса помириться с ним…
– Жив! Нокс жив! – От этих слов Эштон я чувствую такое облегчение, что я наконец открываю глаза. – На «Скорой» увезли именно его. Эли пока не в курсе деталей. Едем в больницу!
Эдди помогает мне подняться. Меня качает, как новорожденного теленка; руки и ноги не хотят слушаться. Фиби тем временем собирает по комнате наши вещи. Я потихоньку ковыляю к двери.
– Эли знает, кто погиб?
– Да, – кивает Эштон. Ее миловидное лицо мрачнеет. – Парень по имени Брэндон Уэбер. Вы его знали?
От двери доносится глухой стук – Фиби выронила наши сумки.
Увидеться с Ноксом нам разрешают через два часа.
Сперва к нему пустили родственников. Родители и сестры входили в палату по очереди. Из обрывочной информации невозможно было понять, что соответствует действительности, а что нет. Однако постепенно некоторые факты – как в теленовостях, так и полученные по соцсетям – начали совпадать.