Один из восьми

Тридцатипятилетний Янош Полгар лениво, чуть ли не одним пальцем, крутил баранку потрепанного патрульного "Ситроена", неторопливо выезжая из двора, где прошло все его детство и большая часть юности. После сытного обеда чертовски не хотелось никуда ехать! Хотелось загнать машину в самый дальний уголок этого двора, шурша покрышками по опавшим листьям, приоткрыть окна, откинуть кресло и всхрапнуть часок-другой. Лайош, его напарник, похоже, уже задремал, привалившись лбом к обивке и повиснув на ремнях. Вообще, они оба неплохо устроились. Как он вместе с напарником однажды заехал к своей матушке на обед, так и не смог потом отказаться, а та и рада стараться, лишь бы почаще видеть любимого сынка. А матушка у него еще ого-го! Совсем не старая, энергичная и хлебосольная, и у нее тарелочкой бограча[29] не отделаешься, накормит так, что хоть на убой отправляй.

Янош виртуозно объехал несколько невпопад припаркованных машин и, поставив руль на упор, круто повернул к домовой арке. Пора уже возвращаться на улицы и кататься себе в свое удовольствие до конца смены. Не то, чтобы работы у полицейских Будапешта совсем не было, ее хватало, но все больше по мелочи. Кражи, драки, грабежи прохожих – по сути, мелочь, по сравнению с тем, что тут творилось не так давно. Впрочем, его матушка до сих пор уверена, что он каждый день ходит под пулями албанских наркоторговцев. Понятное дело, за десять лет он с кем только не сталкивался, о чем теперь напоминает искореженная пуля, висящая у него на шее на тонком шелковом шнурке. Пулю эту из него вытащил прямо на улице оказавшийся поблизости экипаж военного реанимобиля. Яношу повезло дважды. Первое – благодаря чудесам современной медицинской техники военные врачи шунтировали ему поврежденную артерию прежде, чем он истек кровью, как свинья на поминках.[30] И второе – сама пуля лишь пару сантиметров не дотянулась до позвоночного столба, что гарантировало бы ему если не смерть, то паралич как минимум. Так что, Янош теперь не ожидал для себя повторения подобных приключений, тем более, что на улицах теперь стало намного спокойнее.

Выезжая из арки, он слегка притормозил – осторожность прежде всего! И тут он вспомнил, что до сих пор не включил не только "мигалки" на крыше, но и фары с габаритами. Но его рука, потянувшаяся к переключателю, так и замерла на полпути.

У Яноша было исключительно острое зрение. В кого он такой уродился – было совершенно неясно. Его отец уже лет с пятнадцати был слеп, как крот – и как он умудрился матушку-то разглядеть, с таким "минусом"? А матушка и в очках хорошо видела только дома, на улице превращаясь, прости Господи, в деревенскую лошадь… Оба родителя наотрез отказывались от корректирующей операции, и это можно было понять еще полвека назад, но сейчас?.. Однако, сам Янош был мужчиной исключительно глазастым.

Эту девушку, не спеша шагающую по противоположной стороне улицы, он заметил сразу, а его острый глаз только усугубил впечатление. Она была не просто красива. Она была великолепна. Строгий, но изящный жакет, юбка до колен и сапожки на высоченном каблуке подчеркивали ее изумительную фигуру. В руках небольшая сумочка, а взгляд… Аж из машины видно, как глазищи сверкают. Чуть подстроив свой "телескоп", Янош понял, что лет ей около двадцати пяти или чуть больше, но выглядит она так, что многие двадцатилетние осатанели бы от зависти. Само по себе наличие красивых женщин на улицах Будапешта было не слишком удивительно, все-таки бывшая порно-столица всей Европы, как бы это ни было несправедливо по отношению к прекрасному городу.

С другой стороны, улицы этого самого города все еще не совсем безопасны, но эта красотка, совершенно не опасаясь, разгуливает в гордом одиночестве. Взгляд у нее настолько уверенный, что аж не по себе становится, а фигурка двигается так, что захватывает дух. Танцовщица, модель, или?.. Ну, это самое…

Вряд ли "это самое", подумал бывалый патрульный. Не местная она, не с этих улиц, да и вообще, похоже, не с улиц. Туристка? Бизнесменша? Тоже не очень похожа…